— Ждите, — равнодушно ответила мне дама, сидящая за самым большим столом — видимо, начальница этого отдела.
Я поблагодарил и устроился на одиноком стуле, стоявшем у самой двери. Место было идеальным — пропустить уход князя я теперь никак не мог. Откинувшись на спинку, я прикрыл глаза и сделал вид, что отдыхаю. На самом деле активировал заклятие усиления слуха, чтобы наверняка не пропустить, как пройдут по коридору Сибирский князь и его охрана. Оно и без этого было бы сложно пропустить, но почему бы не использовать заклятие, если могу?
Ждал примерно полчаса. Думать вообще ни о чём не хотелось. Да и смысл сейчас ломать голову? Она и так уже перезагружена. Сначала надо с губернатором переговорить. Впрочем, по заводу придётся решать самому. Но не сейчас. Времени, конечно, мало — всего три дня, но час-полтора ничего не решают. Надо немного успокоиться.
Дождавшись, когда князь в сопровождении охраны пройдёт по коридору, убедившись, что их шаги уже доносятся с лестницы, я поблагодарил гостеприимных сотрудниц администрации и покинул их кабинет. Всё ещё испуганная секретарша не сказала мне ни слова, когда я появился в приёмной. Охранники тоже не стали задавать вопросов — видимо, Коростылёв догадался, что я вернусь, и предупредил их.
— Ну что, предложил сделку? — первым делом спросил у меня губернатор, едва я вошёл к нему в кабинет.
— Согласен, здесь я немного погорячился, — сказал я, присаживаясь за стол.
— Немного?
— Всё относительно, Андрей Андреевич, — уклончиво ответил я. — В любом случае мы показали зубы.
— И теперь нам их выбьют!
— Пусть попробуют.
Это было смелое заявление с моей стороны. Жаль, что ничем не подкреплённое. Бодаться с Сибирским князем я был не готов. Да даже думать серьёзно об этом было глупо. Ресурсы и влияние просто несопоставимы.
Коростылёв это понимал не хуже меня, он бросил на меня недовольный взгляд, осуждающе покачал головой, а потом спросил:
— Как ты умудрился с Васильевой… ну, вот это вот всё?
Неожиданный вопрос. Я думал, эту тему мы поднимать не будем, но губернатор не удержался. И вот что мне было на это отвечать? Отшучиваться? Несерьёзно. Поэтому я просто развёл руками и улыбнулся.
— Кто ты вообще такой, Воронов? — завёлся губернатор. — Откуда ты взялся на мою голову? Не может пацан в двадцать лет, или сколько там тебе, вот это всё устраивать. Ты, вообще, человек?
— Девятнадцать, — спокойно сказал я.
— Что девятнадцать?
— Лет девятнадцать. Но может, мы не меня будем обсуждать, а сложившуюся ситуацию?
— А что здесь обсуждать? Ты потерял половину завода, а я — должность. Обсуждай не обсуждай. И надо признать, мы оба ещё легко отделались.
— Вы лишились должности? — переспросил я. — Но князь не может вас снять.
— Воронов, ты дурак? Зачем снимать человека с должности, если его можно просто убить?
Хотелось ответить на оскорбление, но я сдержался — по Коростылёву было видно, что он не в себе и сильно нервничает.
— А с чего вы решили, что вас обязательно убьют? — поинтересовался я максимально корректно.
— С того, что мне об этом прямым текстом заявили: или я ухожу под сибиряков, или снимаю свою кандидатуру с выборов губернатора, или до этих самых выборов я просто не доживу. Целых три варианта у меня есть. Как думаешь, на каком остановиться?
— Третий точно так себе, — сказал я. — Но откуда у князя такая уверенность, что после позавчерашнего выпуска новостей народ выберет Белова? Его раскатали просто под ноль. Это политический труп. Даже если с завтрашнего дня его начнут снова хвалить в каждом выпуске новостей, это ему мало поможет. Негатив люди запоминают лучше.
— Именно поэтому князь очень хочет, чтобы я пошёл под него. Если я соглашусь, то Белов сам ближе к выборам снимет свою кандидатуру, — губернатор замолчал, вздохнул и сказал уже не мне, а словно сам себе: — И зачем я это всё рассказываю мальчишке?
— Затем, что этот мальчишка — сейчас ваш главный союзник, — произнёс я. — Мы с вами в одной лодке, Андрей Андреевич. Теперь уже точно. Поэтому давайте решать, что будем делать.
— Что ты будешь делать, я тебе сразу могу сказать: отдашь половину завода и прекратишь нападки на Белова и сибиряков. И князь прав: тебе просто невероятно повезло, что половина завода останется. Давыдов старший — самодур, но не дурак. Он видит, что ты проявил себя неплохим хозяйственником. Хоть это меня и удивляет невероятно, но это факт. Поэтому не выпендривайся и не зарывайся.
— Я не столь оптимистично настроен, — возразил я. — Не думаю, что князь и его братец остановятся на половине.
— Значит, всё отдашь. Ты взлетел слишком высоко и слишком быстро. Пару-тройку раз упасть не помешает.
Знал бы ты, сколько раз я падал в прошлой жизни, не говорил бы такой ерунды. Но спорить смысла не имело. С его позиции губернатор был прав: я производил впечатление крайне везучего и невероятно наглого пацана.
— Ну а вы что будете делать? — поинтересовался я, закрыв вопрос о моих перспективах.
— Мне надо встретиться со Святославом Георгиевичем, — ответил Коростылёв.
— Думаете, он поможет?
— Думаю, это моя прямая обязанность — рассказать Уральскому князю, что у нас здесь происходит. А там уже будем с ним решать, что делать.
— А когда планируете встречаться?
— А не много ли вопросов? Всё, Воронов, иди, займись телеканалом, проследи, чтобы эта Острова ещё чего-нибудь не выкинула. А лучше отправь её назад в Москву от греха подальше. И Белова не трогайте! Наезды на него и уж тем более на сибиряков прекратите! Как только у меня будет хоть какая-то информация, я тебе сообщу.
По сути, губернатор был прав: чего ещё нам обсуждать? Ему надо как можно скорее посоветоваться с непосредственным начальником, а мне… С кем советоваться мне, я не знал. С Аней? Похоже, с ней. Больше не с кем. Телефон её прямой у меня есть, надо звонить и набивать встречу. И срочно лететь в Москву.
Из администрации губернатора я сразу же поехал на канал. По пути позвонил Грише и сказал, чтобы они с Никой ждали меня и никуда не отлучались.
Добрался быстро, когда зашёл в кабинет Орешкина, заметил там, помимо него, лишь Острову.
— Влад скоро подъедет, — заявили