Оба супруга возмущённо посмотрели на него.
— Кажется, вы не поняли, — произнесла Мария, бросив на меня злой и колючий взгляд. — Мы хотим…
— Я прекрасно понял, чего именно вы хотите, — холодным тоном перебил её Лазарев. — А ещё я знаю, что мы занимаемся этим делом бесплатно. Поэтому ваш отказ от него не нанесет нам сильного вреда. Уж точно не больше, чем вам.
Эта тирада моментально сбила спесь с обоих. Видимо, в своём возмущении они немного позабыли о том, в каком именно положении сейчас находятся.
И Роман быстро понял, что это осознание к ним пришло. Не став провоцировать дальнейший конфликт, он ещё раз попросил их выйти, после чего уставился на меня.
— Может быть, объяснишь?
— Так, а чё тут объяснять? — довольно искренне удивился я. — Они, кажется, и так уже тебе всё рассказали.
— То есть ты не будешь отрицать, что подделал их подписи и эту чёртову доверенность?
— Нет.
Роман на пару мгновений прикрыл глаза. Глубоко вдохнул, после чего медленно спросил:
— Ты что творишь?
— Выигрываю дело. А ты что подумал?
— То, что я подумал, Александр, тебя не касается. Ты в курсе, что адвокатской лицензии лишали и за меньшее?
— Ну тогда очень удачно получилось, что у меня её нет вообще, — развёл я руками.
— Зато она есть у меня, — огрызнулся он. — Так решил мне отомстить? Завалить дело, чтобы потом скинуть на меня его последствия? Это подсудное дело!
— Ты серьёзно думаешь, что я настолько мелочный? — искренне поинтересовался у него. — Ещё скажи, что не смог бы отмазаться от подобной ерунды.
— Я считаю, что, вместо того чтобы заниматься своей работой, ты творишь какую-то чушь, — не остался он в стороне.
— Так я им и занимаюсь!
— Что-то не особо видно…
— Так ты меньше Насте помогай, — брякнул я и сразу же после этого мысленно обругал себя.
Понадеялся, вдруг он за это не зацепится.
— Что, прости? — переспросил Лазарев.
А нет. Зацепился.
— Просто забей, — отмахнулся я и поспешил сменить тему. — И касательно этого, да, я подделал их подписи на этой чёртовой доверенности. Специально это сделал. И да, я прекрасно знал, что Арсеньев и его адвокат им позвонят после того, как я уйду.
Лазарев хотел было что-то сказать, но затем нахмурился. Ему хватило примерно шести секунд.
— Ты устроил им ловушку, — сказал он.
— Дошло наконец, — не удержался я, надеясь, что сарказм в моём голосе не очень заметен. — Лучше расскажи, что за надменный мужик в адвокатах у Арсеньева.
— Какой ещё мужик? — не понял Лазарев.
— Полноватый такой, — начал я описывать. — Носит очки. Рожа вечно недовольная. О, ещё он французскими фразочками бросается и…
— Проклятие. Так и знал, что он в это влезет, — пробормотал Роман и раздраженно поджав губы уселся на одно из кресел. — Артемий Филинов. Мой старый… можно сказать, соперник. Я знал, что Артемьев нанял юриста из его фирмы, но на бумагах стояло другое имя.
— Ну, судя по всему, он решил вписаться, когда узнал, кто именно будет представлять Юдиных, — сказал я. — Потому что мужик к тебе явно неровно дышит.
— Ещё бы. — Роман невесело усмехнулся. — У нас с ним что-то вроде давнего спора. Или соревнования, если хочешь. Пока три-два в мою пользу.
— Хочет сравнять счёт?
— Ты вроде бы говорил, что деньги, которые он вывел, отследить нельзя, — вместо ответа спросил Лазарев, не став раскрывать эту тему.
— Говорил, — согласно кивнул. — Но я на сто процентов уверен, что они сейчас все до последней копейки вложены в инвестиционные портфели фонда, где он работает с одобрения своего дружка…
— Думаешь, что тот замешан?
— А ты бы знал о том, что твоя фирма занимается отмыванием денег для, допустим… организованной преступности?
Кажется, стоило задать этот вопрос, как температура в комнате упала на пару градусов. Услышав этот вопрос, Лазарев хмуро посмотрел на меня.
— Бред.
— Ну чисто гипотетически? — продолжил давить я, внимательно следя за его лицом.
— Мы бы никогда этого не сделали, — отрезал Лазарев, и в его голосе слышалось искреннее возмущение.
— А если бы сделали? — не стал я отступать. — Если бы кто-то использовал возможности компании для своих целей? Ты бы позволил посторонним людям копаться в её делах ради того, чтобы найти виновного?
— Если бы это была моя компания, то нет, не позволил бы, — произнёс Лазарев, сделав особое ударение на словах «моя компания». — Потому что это колоссальный репутационный удар.
— Вот тебе и ответ, — развел я руками. — Даже если он не замешан, если мы сейчас ему сообщим о том, какое именно дело начато в отношении Арсеньева, то он либо предупредит его…
— Что даст тому время вывести деньги в другое место, — закончил за меня Лазарев и добавил: — Либо же вовсе с ним в доле.
Я кивнул.
— Одно из двух. Либо то, либо это.
— Значит, вот на кого ты охотишься? — спросил он. — На его дружка из фонда?
Тут я не смог сдержать улыбку.
— Нет. Я хочу вернуть деньги, которые Арсеньев забрал у Юдиных. И для этого мне потребуется устроить шикарное представление с кучей действующих лиц…
Лазарев смотрел на меня несколько секунд с таким видом, будто раздумывал, не стоит ли вообще прекратить весь этот цирк и от греха подальше самому заняться этим делом.
К счастью, в этот раз разумность победила.
— Смотри, чтобы зрители остались довольны, — пригрозил он мне. — А не то потом может возникнуть куча неприятностей.
Ну нет. Такой угрозой меня не проймешь.
— Я тебя умоляю. Да что вообще может случиться?
* * *
— Елена?
Она подняла голову от тарелки, по которой вот уже несколько минут бессмысленно водила вилкой, превращая изначально красиво поданное блюдо в бесформенное месиво.
Встретившись с ней взглядами, Григорий пригляделся к внучке.
— Что-то не так с едой?
— Нет, дедушка, — вяло отозвалась Елена, отложив вилку в сторону. — Всё в порядке. Я… я, наверное, не хочу есть.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — сразу же спросил он, и этот вопрос вызвал у неё приступ раздражения.
Слишком часто он звучал в последнее время из уст её деда. Стоило ей только нахмуриться или поморщиться, как тут же рядом возникал дед, который, казалось, вообще не отходил от неё с тех пор, как всё случилось.
— Да, — резче, чем хотелось, произнесла она. — Со мной всё в порядке. Просто нет аппетита, и всё.
— Ты уверена? — переспросил он. — Ты всегда…
— Я в порядке! — уже зло произнесла она и поморщилась. — Прости. Просто у меня нет настроения. Наверное, устала.
Бросив