— Ну, по крайней мере, у меня получилось…
— Ну, по крайней мере, у тебя получилось, — передразнил он меня. — Ничего у тебя не получилось. Если бы я не позволил тебе сюда попасть, то ты так бы и валялся в этом кресле.
— А чего тогда пустил? — задал я так и просящийся вопрос.
— Ладно, — вздохнул он. — Уел. Мне стало любопытно, чего ты хочешь. Не каждый решится на подобную глупость, чтобы переговорить со мной.
— То есть ты…
— Даже твой отец говорил со мной всего лишь раз, — перебил он меня. — А ты уже второй заглядываешь. Понимаешь, к чему я?
Кажется, что в его голосе звучало весёлое любопытство.
— Ну раз ты такой умный, то, должно быть, уже знаешь, зачем именно я пришёл, — произнёс я, подходя ближе.
Вроде ступал по твёрдой поверхности, но всё равно как-то стрёмно было. Каждый шаг пускал круги по воде. Всё ждал, что водная гладь провалится подо мной и я скроюсь в этой холодящей сердце тёмной глубине.
— Да, — подтвердил он. — В курсе. И мой ответ: нет.
Ну, не буду говорить, что у меня в груди всё упало от такого заявления.
— И? — спросил я его.
— Что «и»? — спросил он в ответ.
— Если бы всё было так просто, то ты бы не устроил эту… — Я обвёл рукой странное «нечто», где мы находились. — Эту встречу.
Зеркальная маска «смотрела» на меня несколько секунд. Очень и очень долгих секунд.
А затем он рассмеялся.
— Ладно, признаю. Уел меня второй раз. Действительно, если бы всё было и правда так просто, то нет. Мы бы действительно не встретились.
— Потому повторяю свой вопрос, — сказал я. — И?
И сделал приглашающий жест рукой, предлагая ему продолжить.
— И ты не получишь здесь того, на что надеешься, — сказал он после небольшой паузы. — Власть над контрактами имеет лишь тот, кто их заключал.
Сколько всего я испытал после того, как услышал это. Всё! Вот оно, прямое подтверждение! Если это действительно правда, то плевать, что там успели набедокурить мои Разумовские. Я от всего этого дерьма свободен!
Почувствовал ли я облегчение в этот момент? Да, отчасти. Но только отчасти. Потому что, как бы приятно ни было узнать такой любопытный нюанс, пришёл я сюда не за этим.
— Тогда почему заключённый с Ильёй Разумовским контракт убивает её? — задал я прямой вопрос.
— Кровь, — ответил он.
— В каком смысле?
— В самом прямом, — ответил хозяин этих мест и знакомым мне жестом щёлкнул пальцами. Рядом с ним появилось ещё одно кресло. — Садись, чего уж. В ногах правды нет. А умирает твоя подружка потому, что коснулась твоей крови. Это пробудило силу договора.
— Я всё равно не понимаю…
— И немудрено, — хмыкнул он, наблюдая за тем, как я уселся в кресло. — Эти силы старше самого человечества, а ты тут такой молодой и прекрасный решил, будто способен осознать их за пару минут? Не смеши меня, Александр! Я жил на этом свете ещё в те времена, когда максимум, на что были способны ваши предки, — это тыкать заостренной палкой в животных. Я видел, как ваши цивилизации рождались и исчезали без следа. Потрясающие в своей красоте города и дворцы, которые обращались в пыль под властью времени и человеческих пороков. И ты мне говоришь, что не понимаешь?
Он наклонился ко мне и негромким голосом произнес:
— Конечно, ты не понимаешь. Ты и не сможешь понять! Но это не имеет никакого значения, ведь так? Что такое жизнь человека? Она коротка, как пламя свечи. Ваш век недолог. Потому вы так энергичны и целеустремлённы. И потому ты сейчас здесь. Потому что хочешь её спасти. Потому что она дорога тебе.
— Она…
— А вот это меня уже не волнует, — перебил меня голос. — Вопрос не в способе. Вопрос в желании. Действительно ли ты хочешь получить то, зачем пришёл?
Вопрос, однако. Понять бы ещё, к чему он.
— К чему этот вопрос? — спросил я его прямо.
— Это суть всего, Александр, — ответил он. — Наши достижения — это прямое следствие наших поступков и решений. Нашего выбора и наших желаний.
— Ты меня не понял, — покачал головой. — Я не об этом спрашивал.
Кажется, он удивился. Плечи чуть расправились. Голова приподнялась.
— Тогда…
— Как мне спасти её, — перебил я его. — Ты не разводил бы здесь демагогию, если бы это не было возможно.
Закрытое зеркальной маской лицо чуть наклонилось вбок.
— И то верно.
Кажется, я услышал усмешку в его голосе? Или мне послышалось?
— Как? — задал я вопрос.
— Всё очень просто, Александр. Смерть почти всех Разумовских, которые раскрыли в себе мой дар, нарушила все договорённости. Как я уже сказал, власть над контрактами имели лишь те, кто их заключает. И твоя семья хранила эту информацию в тайне. Уверен, что те, кто решил избавить мир от них, совсем не такого исхода ожидали, когда некоторые из них вдруг резко начали умирать после такого… предательства? Или же акта справедливости?
— Выбирай то, что тебе по душе, — махнул я рукой. — Для меня это не более чем софистика.
— Пожалуй, тут ты прав. Это действительно сейчас не важно. Важно то, что некоторые договоры, рассчитанные на очень долгий срок… Если так хочешь, то можешь сказать, что они впали в спячку.
— В спячку? — Я не смог сдержать улыбки. — Серьёзно?
— Можешь смеяться, но, пожалуй, это будет лучшее определение, — хмыкнул он. — Те, которые Илья Разумовский или его отец привязали на самих себя, после их гибели имели невыполнимые условия. Одно лишь короткое слово. Крошечное изменение формулировки контракта — и жизнь этой милой девушки оборвалась бы в тот же момент, как сердце Ильи Разумовского перестало биться.
— Учитывая всё, что я смог о нём узнать, странно, что он не подумал, чтобы подстраховаться, — пробормотал я, и мой собеседник пожал плечами.
— Кто знает, Александр. Может быть, он просто не верил в то, что кто-то решится на подобную авантюру? Кто знает? Но сейчас не об этом, ведь так?
— Так, — кивнул я. — Что мне надо сделать?
— Очень просто, — с какой-то зловещей леностью и лёгкостью проговорил он. — Заключи новый договор.
Тут, признаюсь, я испытал некоторое недоумение.
— Что? Но ведь…
И резко замолчал.
Стоп. Он ведь не сказал это просто так. Вообще, весь этот разговор походил на какую-то идиотскую проверку. Как если бы он хотел узнать что-то… Только вот что? Никогда не любил проклятые загадки.
Не любил, да. Но это не значит, что я не умел их решать.
— С кем Илья заключил договор?
— Во-о-о-о-от, — обрадованно протянул