— Саша, ты что де…
— Замолчи! — приказал я ей и взял её ладонь в свои пальцы. — Лена, послушай меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты жила. Ты понимаешь меня? Живи. Без условий. Без обещаний. Без чужих желаний. Живи своей жизнью так, как хочешь. Ты поняла меня?
— Я…
— Скажи «да», — приказал я глядя ей в глаза, но тут же услышал голос за своей спиной.
— Э нет, Александр. Так это не работает. Договор — это взаимовыгодное соглашение. Суть ваших желаний, скрепленная силой, превосходящей всё остальное. Но он никогда не может быть односторонним. Елена тоже должна заплатить свою цену.
Оглянувшись, я бросил взгляд на песочные часы в его руке. Песчинок осталось всего ничего…
Надо что-то придумать. Что-то безобидное…
Придумал. Сказал ей. Она покраснела.
Тем не менее её ответ не заставил себя ждать.
— Да! Да, я согласна! Я…
Договорить она не успела.
Просто исчезла, растворившись бледным туманом будто пустынный мираж. Как и комната. Как и всё, что нас окружало.
Я вдруг резко осознал, что вновь стою прямо посреди бескрайнего нечто, раскинувшегося под мрачными, затянувшими небо багряными тучами.
— Надо же, успел, — произнёс весёлый голос у меня за спиной.
— Где она? — обернувшись, потребовал я ответа.
— Там, где и должна быть, — отозвалось это существо и показало мне песочные часы. — Ты едва не опоздал.
Приглядевшись, я вдруг понял, что в верхней части часов осталось всего несколько крошечных золотых песчинок.
— Лучше скажи, — вместо этого произнёс я. — Я прошёл проверку?
Он на миг замер. Песочные часы в его руке растворились, будто туман, а плечи расстроенно поникли.
— Нет, ну я так не играю, — разочарованно заявил он. — Когда ты понял?
— Сразу же, — пожал я плечами. — Забыл, кто я по профессии?
— А, точно. Я сделал слишком явный намёк, да?
— Наши достижения — это прямое следствие наших поступков и решений. Нашего выбора и желаний, — процитировал я его слова. — Тот, кто верит в неотвратимость судьбы, не сказал бы так.
— Что, не веришь в судьбу, значит?
— Это вопрос логики. Если она есть, то мой ответ предрешён заранее и не имеет смысла. А если судьбы не существует, то мой ответ также бессмысленен и не имеет значения. А раз я верю в то, что судьбы не существует, значит, нигде не записано, сколько мне предстоит прожить…
— Что лишает наш с тобой договор силы, — закончил он за меня, и я вновь услышал в его голосе улыбку. — А ты молодец.
— Спасибо, конечно, но… насчёт той минуты…
— Ах да, — воскликнул он с таким видом, будто совсем об этом забыл. — Не будем забывать, что ты сейчас умираешь в реальности! Заходи ещё. Пообщаемся…
И прежде чем я успел сказать хоть что-то, мои ноги лишились твёрдой опоры, и я провалился вниз, прямо в водную толщу. Ледяная вода затянула меня с головой в непроглядную тьму, хлынув в рот и заполняя собой горящие от боли лёгкие…
Глава 14
Звонок в дверь не застал её врасплох. Точнее, ей было абсолютно на него наплевать. На самом деле, она почти ожидала его, пусть втайне и надеялась, что мать каким-нибудь образом догадается, что сейчас её единственная дочь абсолютно не хочет с ней разговаривать.
Должны же были три пропущенных звонка послужить достаточным намёком. Ведь так?
Настя встала с дивана, но только для того, чтобы протянуть руку к стоящей на столе бутылке французского красного вина. Налила себе ещё один бокал. После чего поставила бутылку обратно туда, где она стояла.
Сегодня был паршивый день. Наверное, один из самых худших в её жизни. После того разговора с Александром она просто собрала вещи и ушла. Вот взяла и плюнула на работу, на необходимость подготовить документы и всё прочее. Просто ушла.
Ей было до тошноты противно там находиться.
По крайней мере, так она себя в этом убеждала, чтобы не признать горькую правду. Потому что после того как Александр оставил её и уехал куда-то… оставаться одной ей было просто больно.
Звонок в дверь повторился. В этот раз, кажется, он даже прозвучал более настойчиво. Но Настя даже не подумала встать с роскошного покрытого белой кожей дивана. Вместо этого она сделала ещё один глоток вина и откинулась на спинку, закрыв глаза.
Может быть, она просто уйдёт…
Щелчок дверного замка стал ей наглядным ответом. Нет. Не уйдёт.
— Кажется, я уже говорила, что не люблю, когда ко мне вламываются, — не поворачиваясь в сторону просторного холла, произнесла она.
— У меня не было бы такой нужды, если бы ты меня не игнорировала. Кажется, я просила тебя отвечать на мои звонки, разве нет? — спросила мать.
Валерия Лазарева прошла в гостиную, обошла диван и пристально посмотрела на свою дочь. Затем её взгляд скользнул по бокалу в руке Анастасии и метнулся к практически опустевшей бутылке вина.
— Настя, что происходит? — спросила она мягким тоном.
Впрочем, Настя слишком хорошо знала свою мать, чтобы понимать: мягкости в её голосе было ровно столько, сколько нужно для того, чтобы прикрыть не терпящее возражение желание узнать причину происходящего.
— Я не хочу об этом… — попыталась избежать разговора, но шансов на то, что это сработает, было немногим больше нуля.
— А я хочу. — Валерия присела на диван рядом с ней. — Объясни мне, пожалуйста, что произошло? Тебя кто-то обидел?
Услышав этот вопрос, Настя едва вином не подавилась. И дело даже не в том, что, вероятно, любая мать задаст подобный вопрос своей дочери, увидев её в таком состоянии. Суть в том, что она спрашивала для того, чтобы точно знать, чьё имя потом написать на надгробном камне.
Потому что, как бы часто она ни заявляла о том, что любит всех своих детей одинаково, всем им прекрасно было известно, о ком Валерия переживала больше остальных.
— Нет, мама, никто меня не обижал, — фыркнула Настя и сделала ещё один глоток.
— И потому ты сидишь тут одна и напиваешься? — не без сарказма спросила Валерия. — Это как-то связано с тем мальчиком? С Александром?
По гримасе на лице дочери она сделала вывод, что попала в точку.
— Он тебя оскорбил? Сказал что-то? Или, не дай бог, сделал? — с явной угрозой в голосе потребовала она ответа. — Скажи мне, и я…
— Нет, мам. — Губы Анастасии сжались в тонкую линию. — Ничего он не сделал. Абсолютно ничего. В этом-то и проблема.
— Что? — Валерия удивлённо посмотрела на свою дочь. — Я не понимаю…
— Я и не удивлена, — хмыкнула Анастасия и вновь потянулась губами к