— Помощь нужна?
Обернувшись, посмотрел на привалившуюся к дверному косяку альфарку.
— Нет, Эри, я сам справлюсь…
— Ты скажи, если что. Я разберусь…
Эта фраза и её тон меня немного удивили.
— Это с чего такая благодарность вдруг?
Альфа пожала плечами.
— Может быть, потому, что Браницкий сказал мне приглядывать за тобой. А может быть, потому, что я считаю, что немного задолжала за бесплатное проживание. А может быть, мне просто скучно и я хочу кого-нибудь убить. Выбирай любую причину и не особо ошибёшься.
— Неужто совесть взыграла за то, что нас объедаешь постоянно?
В ответ на это Эри с усмешкой закатила глаза.
— Спасибо, Эри, но нет. Я привык сам решать свои проблемы, — покачал я головой, застёгивая рубашку. — Но кое о чём я тебя всё же попрошу.
— И о чём же? — поинтересовалась она, подходя ближе и наблюдая за тем, как я завязываю галстук. — Дай помогу.
— Я сам…
— Я сказала, что помогу, — твердым, как сталь, и не терпящим возражений тоном заявила она.
Что же, спорить я не стал и позволил ей помочь мне с галстуком.
— Я смотрю, у тебя большой опыт в этом деле…
— Подбородок подними выше и не мешай, — отрезала Эри, зажав палочку от мороженого зубами. — Я такими вещами занималась ещё в то время, когда твоего деда даже в планах не было.
— Да что ты, — усмехнулся я.
— Ага. Практиковалась триста лет назад, завязывая мантию сыну французского короля, когда тот собирался на войну, — сухо отозвалась она.
— Не уж-то была фрейлиной при монаршей особе?
— Что-то типа того…
— М-м-м-м… вот ты и попалась. Фрейлины прислуживали дамам и…
Эри как-то чересчур резко дёрнула галстук, заставив меня задрать подбородок.
— А кто тебе сказал, что я оказывалась в королевской спальне по долгу службы? — улыбнулась она и продолжила на чистом французском: — Leurs couronnes scintillaient d'éclat céleste, mais leurs âmes dansaient avec les démons.
— Короны, значит, сверкали небесным блеском, а души танцевали с демонами, — хмыкнул я.
А вот теперь в её глазах загорелся огонёк удивления.
— Знаешь французский?
— Лишь немного, — пожал я плечами и признался: — Понял примерно половину фразы, а остальное так, сам додумал.
— Молодец. Я закончила.
Эри отстранилась и последним прикосновением изящных пальцев поправила галстук.
— Вот. Теперь идеально.
Услышав её тон, я не смог удержаться от вопроса:
— Идеальное для чего?
— Для того, кто собирается в последний бой, — хмыкнула она, пожёвывая палочку. — У того милого мальчика взгляд был точно такой же, как у тебя сейчас.
— Какой взгляд?
— Взгляд человека, который абсолютно уверен в своей победе, — мрачно отозвалась она. — Хочешь скажу, что с ним стало?
— Думаю, что я…
Но ей, очевидно, было всё равно, какой ответ я дам на этот вопрос.
— Отец никогда не любил его. Считал его ошибкой собственных пороков. Плоть слаба, особенно если предмет восхищения столь… экзотичен. Поэтому французский король послал своего самого младшего сына на войну, которую не мог, да и не хотел выигрывать. Британцы разбили его армию, — невозмутимо продолжила Эри, показывая тем самым, что её вопрос носил исключительно риторический характер. — Мальчика пленили, а затем четвертовали, когда отец отказался платить выкуп за своего сына. А голову прислали матери, которая слишком поздно узнала о том, что случилось.
На последних словах её глаза стали настолько тёмными, что обычно сияющая лазурью радужка практически сливалась с бездонной чернотой зрачков.
В комнате повисла тяжелая и гнетущая тишина.
— Я так понимаю, что дальнейшая жизнь французского короля не отличалась излишней продолжительностью, — негромко произнёс я, и на губах стоящей передо мной женщины появилась усмешка, больше подходящая ядовитой змее.
— Можешь почитать учебники истории, если хочешь, — не стала отвечать она.
— Как-нибудь в другой раз…
— Главное, чтобы он был, — отрезала Эри. — И я не забыла твоё обещание.
— Я тоже. И у меня есть просьба. Можешь в ближайшее время присмотреть за моей сестрой?
Она лишь кивнула, после чего развернулась и вышла из комнаты, оставив меня одного.
Блин, сколько ещё я про неё не знаю? А ведь глядя на то, как она целыми днями дрыхнет, поглощает нахаляву нашу еду и постоянно жалуется, можно невольно и забыть о том, что ей, так-то, пять сотен лет от роду. И жизненного опыта… самого разного, там очень и очень много.
Но в чём-то она, может быть, и права. А не слишком ли я самоуверен? Что, если мой план не сработает? Мои близкие уже ощущают это на себе. И, если честно, то я не был до конца уверен, что смогу это исправить.
Да и выживу ли сам?
Хотя ладно. Чего тут думать. Рождённый сгореть, не утонет.
Достал телефон и набрал номер Князя. Нужно поговорить с ним, прежде чем приступать к делу.
Секунд через двадцать продолжающихся гудков у меня в душу начали закрадываться нехорошие предчувствия.
А через минуту я сбросил звонок и уже выходил из квартиры, вызывая себе такси.
* * *
Такси затормозило на улице перед «Ласточкой». Я открыл дверь и выскочил из машины ещё до того момента, как водитель успел полностью остановиться.
И на то была причина.
— Твою же мать… — почти простонал я, глядя на то, что осталось от первого этажа здания, в котором раньше находился бар.
Я увидел дым ещё подъезжая к району. Он висел над домами, ленивый, густой, как будто не хотел покидать то, что от него осталось. Запах ударил в нос сразу, как я выбрался из такси на улицу: горелое дерево, пластик, что-то химическое, щипающее ноздри. Пожарные всё ещё возились вокруг, перекрикивались друг с другом короткими фразами, которые звучали издевательски обыденно для того, что здесь произошло. Их машины мигали красно-синим светом.
Первый этаж, где и находилась «Ласточка» — его больше не было. Совсем. Окна превратились в чёрные провалы, рамы обуглились и торчали, как сломанные зубы. Стены потрескались, местами совсем осыпались, обнажая внутренности здания — или то, что от них осталось. Вместо знакомого входа — дыра, чёрная и зияющая, словно рот, который кричит, но не может издать ни звука.
Я сделал пару шагов вперёд, потом ещё один. Под ногами хрустели осколки стекла и обломки, а воздух казался тяжёлым, будто сам пепел осел мне на плечи. Это место… оно должно было быть живым. Здесь должны были стоять столы, за которыми народ сидел до полуночи. Здесь должен был стоять запах кофе и сигарет, а не эта