— Чего затих, парень? Небось под впечатлением? — хрипло засмеялся Магрейн, бессильно упав рядом с телом девушки и глядя на безвольно висящего с отрытыми глазами Эллиана. — Поверь мне, я тоже. Даже не думал, что она сможет меня так удивить. Чертовски хорошая попка у неё оказалась, — он гладил тело девушки, иногда погружая пальцы в неё, ощущая нежную плоть и своё семя.
Девушка не двигалась, но он слышал её дыхание, его немного расстроило, что его парни испортили внешний вид товара, но лицо оставалось узнаваемым, так что лорд точно заберёт её. «Тем более, что она пройдёт обучение со мной к тому времени, лорду даже время на это тратить не придётся — получит сразу послушную наложницу», — усмехнулся он, чувствуя что вновь достаточно возбуждён, чтобы продолжить. Магрейн провёл с ней всю ночь, и уже под утро, когда всё было кончено, он без сил рухнул рядом с ней и уставился в потолок, тяжело дыша.
— Дорогуша, ты прекрасна, смогла даже измотать меня. Теперь я не скоро от тебя откажусь, — тихо засмеялся он. — И парня твоего тут оставим, пусть опыта набирается. Что думаешь, дорогуша? — он повернул к ней голову, чтобы посмотреть в её глаза.
И замер от ужаса. Они были совершенно пусты. Подскочив, он пытался растормошить её, бил по щекам, по телу, пытаясь вызвать реакцию на боль. Но она была словно безвольная кукла, тело моталось и не подавало признаков сознания. Главарь слышал её дыхание и стук её сердца, но души в этом теле не было.
— Проклятье!
Он встал и подошёл к Элу, подняв подбородок, он уставился ему в глаза, также не видя в них и капли сознания, лишь губы были изогнуты в едва заметной улыбке. Взревев, он гаркнул стражника и велел позвать Киравеля — нужно было проверить, доступна ли им была магия. Магрейн оделся и нетерпеливо расхаживал по хижине, время от времени пиная тело девушки, надеясь, что ему показалось и что она сейчас очнётся, а её душа на месте.
— Мастер, вызывали? — с поклоном произнёс Киравель, быстро оглядывая тело пленницы.
— Проверь парня на магию, похоже твои наручники не сработали, — рявкнул Магрейн.
— Мои наручники всегда работают, господин. Но я проверю, — Киравель подошёл ко второму пленнику и направил к нему магию своей сферы. Тело безвольно висящего мужчины тут же покрылось бледно-золотыми нитями и изогнулось от боли, реагируя на внешнее воздействие под запрещающим использовать магию артефактом. Киравель удовлетворённо кивнул и повернулся к главарю:
— Всё в полном порядке, господин. Защитные наручни работают, как и положено, — с поклоном отрапортовал он.
— Тогда где их сознание? — заорал на него Магрейн, подойдя к Тэлли он схватил её за голову и одной рукой приподнял её тело, тут же отпустив. И когда она безвольно упала и медленно открыла и закрыла веки, он посмотрел на мага. — Видишь? Тело тут, а сознания нет. И у него то же самое. Как они могли сбежать? — пуще прежнего заорал он.
Киравель удивлённо посмотрел на пленников, не понимая, как такое возможно, но тут же поклонился, желая успокоить мастера Магрейна. Он знал, что если сейчас вступит с ним диалог, то получит не только крик, но ещё и может умереть.
— Я разберусь, господин, — покорно ответил он, не поднимаясь.
Злобно зыркнув на него глазами, Магрейн психанул и покинул хижину, намереваясь всё-таки найти тех, кто так изуродовал тело и заставил его пойти на крайние меры раньше времени. При обучении к аналу переходили лишь через несколько недель, когда желание свободы и воля женщины уже были полностью уничтожены.
Лишь дождавшись, когда шаги главаря стихли вдалеке, Киравель решил разогнуться. Он подошёл к лежащей девушке и с нескрываемым удовольствием погладил её тело. На родине ему больше не дозволялось заниматься обучением женщин после нескольких несчастных случаев с использованием магии. И когда выяснилось, что одна из них дочь кого-то высокопоставленного, то его отправили в изгнание, где он и примкнул к пустынникам. И теперь ему приходилось довольствоваться эмеринскими шлюхами или пленницами, которые были ни чем не лучше шлюх. А сейчас перед ним лежала ларинка, даже изуродованная она была прекрасна. Киравель уже представил себе, какую магию применить, чтобы доставить ей неизгладимое «удовольствие». «Но мастер тогда меня точно убьёт», — с досадой подумал он.
Киравель потянулся к сфере, чтобы создать множество нитей и стал медленно исследовать тело пленницы. Часть его нитей была настроена на физическое восприятие, чтобы хоть таким способом насладиться ею. Пока несколько нитей осязали её кожу, запах и раны, медленно лаская тело девушки, Киравель, тяжело дыша от возбуждения, изучал её внутреннюю сферу остальными. «Не может быть! — мысленно воскликнул он, осознав, что сфера пленницы почти полностью исчерпана. — Её нет». Ошеломлённо уставившись на девушку, Киравель даже перестал контролировать нити, которые гладили её тело. Ему не верилось, что кто-то смог покинуть своё тело и забрать с собой почти всю магию. В голове Киравеля даже не укладывалась такая возможность.
Метнувшись к висящему мужчине, маг направил все нити к нему, и тут же столкнулся с сильным сопротивлением. Его сознание было словно неприступная крепость: «Он на синем уровне, — поразился Киравель, — Никогда ещё не видел воинов с таким высоким уровнем магии». Раз за разом вытягивая из своей сферы силу, Киравель направлял её на воина, заставляя поддаться на его ментальное воздействие. Он направлял магию и в виде иллюзий и в виде потоков энергии, но каждый раз всё разбивалось о мысленный щит воина. «А ты хорош», — со злобным азартом осклабился маг и, создав множество нитей, стал попеременно применять и физическую и ментальную магию. Киравель сосредоточился только на мужчине, осознав, что тот каким-то образом спрятал душу девушки у себя, не имея при этом возможности применять магию.
Сосредоточившись на задаче, маг краем глаза замечал как всё его тело переливалось словно драгоценный камень на ярком свету. Бледно-голубые нити, обвивавшие его тело активно пульсировали и под действием золотых искр создавали ощущение живого существа, которое действовало по собственной воле. Множество нитей тянулись от его тела к телу Эллиана, сливаясь с ним в двух точках: у висков и у солнечного сплетения. Когда Эла накрывала волна физического воздействия, его тело дрожало