«Я для них обоих была всего лишь игрушкой», — пришла к выводу Тэлли и сморгнула последнюю слезу.
— Леди Тэлли, ты спишь? — прошептала Нила, стоя недалеко от кровати, но боясь подойти ближе, чтобы не потревожить её.
— Нет, Нила, — тихо ответила Тэлли. — Что ты хотела?
— Тебе передали подарок, это сладости, — Нила подошла к Тэлли и показала небольшую алую коробку, перевязанную красивым золотым кружевом. — Они очень вкусные, не хочешь попробовать?
— Нет.
— Я оставлю их на тумбочке, если потом захочешь.
— Съешь сама, Нила. Я не буду, — Тэлли отвернулась и уткнулась в подушку, чтобы Нила не видела её лица.
— Я не могу, леди Тэлли. Служанкам запрещено есть еду леди, — потупившись, ответила Нила. Для остальных леди это была общеизвестная истина, но Тэлли совсем ничего не знала про их правила и обычаи.
— Я не леди. Так что, съешь хоть всё, — равнодушно отозвалась Тэлли.
Нила не знала, как поступить. С одной стороны это было равносильно приказу, но с другой — леди Фирелия её убьёт, если узнает, что она угощалась подарком леди. Но ей так безумно хотелось хотя бы разок попробовать эти восхитительные конфеты.
— Я попробую только, если ты улыбнёшься, леди Тэлли, — придумала компромисс Нила.
— Считай, что я улыбнулась, — Тэлли повернула голову к Ниле и скривила на лице подобие улыбки. — Теперь ешь.
Тягостно вздохнув, что не получилось растормошить леди Тэлли, Нила открыла коробку и увидела, что это одни из самых дорогих конфет, которые только есть в столице. Эта кондитерская пекла сладости, применяя магию. Рецепт изготовления держался в строгом секрете, из-за чего стоимость одной конфеты была почти равна годовой оплате Нилы, и потому девушка обомлела, когда насчитала в коробке целых шесть круглых конфет. В самой дорогой конфете было четыре вкуса, которые раскрывались постепенно один за одним. Последним была начинка, которая приводила в неописуемый восторг всех, кто их попробовал, именно в неё добавлялась магия.
Виновато взяв одну, она медленно положила её в рот, сразу же почувствовав, как первый слой конфеты тает во рту, раскрывая следующий вкус. Нила зажмурилась от удовольствия, стараясь сдержаться и не застонать. Это было самое вкусное угощение, которое она когда-либо пробовала. Она медленно смаковала конфету, стараясь не торопиться и распробовать каждый слой, и была чрезвычайно поражена, когда насчитала пять слоёв: «Эти конфеты делали на заказ! — поразилась она. — Кто-то очень сильно был впечатлён леди Тэлли, раз сделал такой дорогущий подарок». В коробке не было записки, поэтому Нила не знала, от кого пришёл подарок. Но предположила, что от его высочества. Весь дворец судачил о том, что принц перекрасил платье леди Тэлли в красный и поцеловал её прямо во время танца. Нила вновь пожалела, что не видела этого своими глазами, но представляла себе эту картину очень ярко.
И тут она почувствовала, что ей стало тяжело дышать, будто воздух не проходил в лёгкие. Она пыталась вдохнуть, но чем больше старалась, тем сложнее ей было расправить грудь для вдоха. Испугавшись, Нила захотела закричать, но вместо звука донёсся только хрип. Девушка вцепилась в горло в попытке разодрать его, чтобы появилась возможность вдохнуть, но в глазах потемнело и она рухнула на пол, потеряв сознание.
Тэлли услышала странный звук и повернулась к Ниле, увидев, как та с испуганными глазами дерёт себе горло.
— Нила!
Когда тело служанки упало на пол, Тэлли уже соскочила с кровати и рванула к ней, едва не запутавшись в платье. Тэлли трясла её и пару раз шлёпнула по щекам, стараясь привести в чувство, но Нила не реагировала. И тут Тэлли заметила, что изо рта Нилы потекла пена. В ужасе Тэлли позвала на помощь, что есть сил.
— Помогите! Туррен! Крест! Помогите!
Она перевернула Нилу на бок, чтобы пена стекала на пол, и не закрывала дыхательные пути. Тэлли гладила девушку по шее, чтобы облегчить ей дыхание и мысленно взмолилась: «Пожалуйста, дыши, Нила. Пожалуйста, не умирай. Молю.»
— Ту-у-р! Ту-у-р! — во всю силу своего голоса вновь закричала Тэлли, едва сдерживая панику.
Мгновения тянулись будто вечность.
— Я здесь, Тэлли, я здесь, — Туррен ринулся к ней и на мгновение замер от ужаса. Нила была бледнее пергамента и покрылась синими пятнами. «Яд мояши», — догадался Туррен.
— Мне нужна моя сумка, Крест. Тэлли, отойди, надо её перевернуть на спину.
Тэлли отошла к окну и в ужасе прижала руки ко рту, стараясь сдержать срывающиеся всхлипы. Она наблюдала за Турреном, как тот методично измеряет пульс и проверяет зрачки девушки. И когда Крест прибежал с его сумкой, он достал оттуда какие-то мешочки и быстро нюхал их, определяя по запаху травы, по чуть-чуть добавляя то одну щепотку, то другую в миску, из которой они столько раз ели в дороге.
— Разрази меня гром! — с отчаянием воскликнул Тур. — У меня закончилась ацилия.
— У нас есть! Мы сейчас принесём!
Тэлли, которая до этого не сводила глаз с девушки и Тура, была ошеломлена, увидев в своей комнате несколько девушек. Она насчитала семерых, и впереди них стояла дама в синем платье. Она-то как раз и сказала, что у них есть ацилия.
— Кто…, кто вы, — едва слышно произнесла Тэлли.
— Леди Тэлли, меня зовут Фирелия, я главная управляющая во дворце.
Тэлли запоздало заметила среди девушек подругу Нилы в зелёном платье — Ренаэль, а рядом с ней стояла Атриа. Они тихо плакали, не сводя глаз с Нилы и прижав руки к лицу, как до этого стояла Тэлли.
— Ацилия! Вот ацилия! — в комнату залетела ещё одна девушка. Это была третья подруга Нилы — Фила.
Туррен практически вырвал из её рук заветные соцветия и добавил их в миску, смешав всё, бергмар стал сильно давить на травы, чтобы они дали сок и превратились в кашицу. Все в комнате затаили дыхание, наблюдая за бергмаром, и каждый молился, чтобы это помогло.
— Принесите воды, ей надо будет залить пару стаканов, — скомандовал Туррен в воздух. Тэлли и ещё несколько девушек дёрнулись, чтобы побежать за водой, но их опередил Крест, протянув брату свою флягу.
Тэлли забывала дышать, и потому время от времени делала глубокие судорожные вдохи, стараясь восстановить дыхание и наполнить организм воздухом. Она наблюдала, как Туррен заставлял Нилу проглотить получившуюся кашицу и заливал её водой из фляги, придерживая девушке голову. Тэлли не представляла,