Потом отошёл на ту сторону улицы и повернул голову к фонарю:
- Федя, подсвети-ка чуть в эту сторону! – околоточный Пельш присел над трупом, посмотрел на труп, потом на нас. Прикинул расстояние и крякнул удивлённо: - С тридцати шагов! В темноте! Одной пулей! В глаз!
Я хотел было опять ответить, что совершенно случайно, но понял, что никто тогда не верил, а теперь и подавно не поверит. Потому обречённо вытащил пустую гильзу, и вставил заряженный патрон. А пустую гильзу, как и учил Иваныч, поместил в карман, чтобы потом зарядить самому. Так выходило намного дешевле, чем покупать уже готовые патроны. А Пельш собрал оружие убитого, проверил его карманы и опять воскликнул удивлённо:
- Чёрт меня возьми! Запрещённый медальон! – околоточный тяжело распрямился и проговорил: - Господин Пентюх, подойдите, пожалуйста и скажите – знали ли вы покойного?
В это время в свет вышел сухонький пожилой человек с небольшим чемоданчиком в руках. Он спросил у Пельша:
- Марат Сергеич, кого лечить?
- А вон, того гражданина в палисаднике, - произнёс околоточный. Подумал немного и добавил: - Его ещё вешать, судя по всему!
И расхохотался сам своей собственной шутке. Да так, что я аж вздрогнул, так как уже совсем близко подошёл. А околоточный ткнул пальцем в труп убитого и спросил:
- Узнаёте?
Я посмотрел на бледного белобрысого человека, достаточно приличной наружности, и покачал отрицательно головой. И тут же поспешил добавить:
- Первый раз вижу, господин Пельш!
- Вполне может быть, - кивнул бородатый полицейский, - Судя по винтовке, он мог быть исполнителем убийства, которому просто назвали вашу фамилию!
Я вздохнул тяжело и принялся выслушивать домыслы околоточного, который разглагольствовал о наёмниках, сошедших с пути праведного. К счастью, как раз когда лекарь помог раненому и подошёл к нам, из темноты выскользнул Порфирий Петрович в сопровождении двоих подручных и моей Ирины. Чтобы вы понимали – Порфирий Петрович был начальником вронжского охранного отделения. И его, как раз, знали все от мала до велика в губернском городе. Он неспешно подошёл к околоточному, также неспешно пожал ему руку и проговорил тихо:
- Марат Сергеич, место оцепить и никого сюда не пускать! Дело государственной важности!
И хотя выглядел начальник охранки совсем непредставительно – невысокий, пухленький, средних лет, да и говорил тихим, будто задумчивым голосом, его распоряжения выполнялись всегда чётко и безукоризненно. Вот и сейчас околоточный вытянулся во фрунт, старательно втягивая пузо и гаркнул:
- Сделаем, ваше превосходительство!
От громкого баса Порфирий Петрович поморщился, но лишь вяло махнул в ответ рукой.
Глава 5. В которой мы отправляемся в Рязань
Выходной день выдался на славу. Я с самого утра неспешно шагал по Вронжску в направлении сыскной конторы. Тварь радостно переставляла лапы рядом и время от времени подпрыгивала, пытаясь поймать пролетающих мимо голубей. Я цыкал на неё и радовался тому, что на улицах почти нет прохожих. Всё-таки восьмидесятитысячный город утомлял обилием людей в будние дни, и потому хотелось отдохнуть от бесконечных толп на улице. Конечно, и в выходные ближе к обеду люди повылезут в магазины, парки, на рынки. Будут гулять, толкаться. Но пока раннее утро, они сладко спят в постелях, стараясь отоспаться за всю рабочую неделю.
Наша с Иванычем контора располагалась не очень далеко от центра на первом этаже двухэтажного здания. Раньше здесь размещался швейный магазинчик, и в наследство нам достались две комнаты – при входе большая, и за ней поменьше, торговые стеллажи и старенькая мебель. Иваныч, недолго думая, в большой комнате сделал небольшой магазин, в который мы вбухали почти все наши деньги. Тут были различные товары полувоенного назначения – от дубинок и наручников, до холодного и огнестрельного оружия. Благо, лицензию на торговлю оружием Порфирий Петрович нам организовал довольно быстро. А во второй комнате был кабинет, где, собственно, принимал Иваныч посетителей. Ещё нам досталась старая вывеска от магазина, и мы закрасили старое название «Весёлая швея» и написали «Пентюх и Ко! Сыскное агентство».
За несколько месяцев Скоков сумел заработать блестящую репутацию нашему агентству. Потому как не все дела могли решить в полицейском управлении, а в нашем городе частных сыщиков было всего двое кроме нас. И оба они были, мягко скажем, не самые лучшие специалисты. А вот бывший следователь, попавший сюда три года назад, за дело взялся круто и принципиально. Не отказывался ни от каких дел, начиная от пропажи ценностей и заканчивая пропажей людей либо супружескими изменами. И о нашем агентстве заговорило базарное радио. И если в первый месяц мы получили прибыль в размере каких-то сорока рублей, то за последний Скоков заработал четыреста! И я не кривлю душой, когда говорю, что заработал именно он. Я работал здесь всего два дня в неделю – по субботам и воскресеньям. Чаще занимался бумажной работой. Хотя иногда помогал Иванычу, посещая с ним места преступлений или выслеживая очередных неверных мужа либо жену.
Иваныч встретил меня весело и спросил с порога:
- Опять в приключения вляпался?
- Угу, - пробурчал я и пошёл к небольшой плитке, чтобы заварить кофе.
- С охранкой? – понятливо спросил Скоков, и я лишь кивнул головой.
Я быстро сварил кофе, разлил в две чашки, добавил молока и закурил папиросу, потягивая напиток. Иваныч тоже закурил, мы сели в большой комнате, вытянули ноги и принялись молча прихлёбывать из чашек. Такая традиция у нас сложилась изначально, ещё когда магазин переделывали в сыскную контору. Да так и прижилась. И лишь после распития кофе мы заговорили. Вернее, заговорил Иваныч:
- Тут купец Нехлюдов ко мне приходил. Хочет информацию на коммерсантов собрать. Предлагают ему выгодную сделку, да он не знает, насколько они надёжные. Сами из Рязани, потому придётся мне туда отправится на пару недель!
Я откровенно расстроился, потому как с бывшим следователем подружился по-настоящему. И много раз предлагал ему перераспределить прибыль по-честному, так как считал, что мне и пятой части вполне хватит, потому как основную работу тянул мой друг. Но в этом деле Скоков оказался упрям и принципиален. Сказал, что не будь меня – и агентства не было бы, это первое. А второе – моё имя, многим известное, всё-таки очень помогает и служит прекрасным маркетинговым