— Здрав будь, барин, — поздоровался я бодро.
— Какой я тебе барин? Время барское и гусарское кануло в лета.
— Я к одиннадцатому. Договориться о походе в пещеру.
— Понятно.
— Это если он опять не загордится и не начнёт хвостом крутить. А так я и в одного герой. Уже с зеркалом, знаешь, как по душам байки травлю? Закачаешься. Правда, оно пока не разговаривает, а только кивает. Жуткая вещь, аж мурашки с волосёнками танцуют. Но, хотя и робею, зато смею, — похвастался я зеркальными успехами.
— Уже и этим балуешься? Что же с тобой дальше будет? — сначала всплеснул дед руками, а потом сказал: — Ступай себе с Богом. Мозги только с собой возьми. Авось, пригодятся.
* * *
— Здравствуйте, баба Нюра. Как здоровьишко? — вежливо поздоровался я с хозяйкой одиннадцатого сарая.
— Вашими молитвами, — любезно откликнулась баба Нюра. — Ты к нашему Александру? Тогда поторопись, а то его папка на рыбалку увозит.
Я заскочил за сарай и попросил Татисий о своём сокрытии.
Когда прибыл на место и увидел, как братец помогает отцу собираться на рыбалку, вошёл и приветствовал всех присутствующих.
— Сокрытый? — зачем-то уточнил одиннадцатый.
— В обморок же никто не бухнулся.
— А я к такому никак не привыкну, — признался друг. — Ты надолго? А то мы на канал уезжаем.
— Хотел о походе к девчушке сговориться.
— Решил меня с собой взять? А когда? А то я на рыбалку еду, — спросил одиннадцатый.
— Можно бы завтра, но если уезжаешь, сам схожу в пещеру.
— Девчушка что, в одном из наших миров живёт? — удивился братец.
— Нет. Она в другом месте обитает, но позвать её можно… Короче, нужно в дырку залезть, что в потолке пещеры. Ладно. Сам завтра схожу.
— В дырку? А как? Взлететь?
— Там всё что нужно имеется. В самой пещере. Потом расскажу.
— А давай мы сейчас тебя подвезём. Вот весело будет. А остановиться на Фортштадте я папку уговорю. Будто в туалет захочу по срочному, — предложил идею одиннадцатый.
— Ополоумел? Вдруг, что не так?
— Испугался, — разочаровался во мне близнец.
— Точно сумеешь остановить? — заколебался я, не захотев и выглядеть трусом, и вот так, без подготовки, сломя голову, мчаться в неизвестность.
— Слово середняка, — пообещал дружок.
— А места в машине хватит?
— На кой тебе место? Ты же невидимка, — удивился одиннадцатый.
— Невидимкам тоже где-то сидеть нужно.
— Будет где сидеть. Помогай укладываться!
Так неохотно на рыбалку я ещё никогда не собирался, как тогда в одиннадцатом дворе, одиннадцатом мире, одиннадцатом Армавире.
Глава 33. В поисках тайн
Собрались мы быстро, а вот с отъездом начали мешкать. То одно одиннадцатый папка забыл, то другое не ко времени вспомнил. Часики тикали, время шло, а мы всё никак не выезжали.
— Время уходит, — в нетерпении высказал я соседушке. — А мне потом обратно пешочком. Поторопи батьку.
— Не бойся. Вмиг домчимся, — не унывал напарник.
— Тебе-то что. А мне в одного всё. И по Фортштадту, и в пещере. Потом по лестнице карабкаться. А я не из самых смелых…
— Нужно было думать, когда со мной ссорился. Испугался, тогда оставайся. Потом сам же один туда попрёшься, — подначил одиннадцатый.
— Если бы меня твой мир зашвырнул к пещере, другое дело. Но он нипочём такого не сделает, а жаль, — посетовал я.
— А ты попроси. Я разрешаю, — снова подзадорил братец.
— И попрошу. Думаешь, побоюсь ещё одного запуска в космос? Я уже столько времени в небе провёл, сколько тебе не снилось, — не получилось у меня удержаться в рамках приличия: вышел-таки из себя.
— Вот иди и проси. Лётчик-космонавт укропный. Хвастун, а не старшина.
После такого я осерчал не на шутку.
Зашёл в огород, стал между грядками и начал просить Татисий так, как до этого никого не просил.
— Мир Татисий. Любезный брат Скефия. Закинь нас неразумных на Фортштадт-гору ко входу в пещеру. Дело нам делать требуется, а не по рыбалкам мотаться. Тренироваться надо, с небывалым и волшебным свыкаться. Всё во благо твоё и братьев тво… их-ха-а!
Мой вскрик от неожиданного космического старта так и захлебнулся в восторге и встречном ветре.
«Заработало! Татисий замётывает меня на Фортштадт!» — ликовал я и трясся от ужаса и восхищения. Пытался снова кричать, но от встречного ветра почти задохнулся.
Задышал нормально только, когда развернулся боком к ветру. Тогда и начал глазеть по сторонам, а особенно вниз, на город.
«Вот, о чём дед рассказывал, когда хвастал, что в полётах глаз не закрывает. Врал старый, что так в сто раз страшнее. Врал, укропчик. Так гораздо веселее», — думал я в восторге, упрямо не желая менять лихорадку чувств на боязнь высоты.
Когда попробовал закрыть глаза, чувство полёта моментально исчезло. С его исчезновением пропала ориентация в пространстве, и я уже не знал где верх, а где низ, куда лечу, и откуда прилетел. Это мне не понравилось, и я снова открыл глаза и завопил: «А-а!»
Только во время приземления увидел, наконец, как невдалеке, барахтаясь в воздухе, за мной летел одиннадцатый.
«Что-то сейчас будет. И совсем не благодарность. Интересно, он там так же кричит, или в обмороке от страха?» — думал я, приземляясь на ноги, как заправский парашютист.
— Спасибо, мир Татисий. Сослужил ты нам добрую службу, — поблагодарил я одиннадцатый мир и пошёл к приземлившемуся новичку-космонавту.
— С приземлением вас, — приветствовал его с издёвкой. — Как долетели? Глазами открытыми муки космоса принимали или зажмурившись?
— Шуточки у тебя. У вас с… С миром, — буркнул напарник.
— Тебя за язык никто не тянул. Сказал просить, вот я и попросил у мира, чтобы ты помог мне, а не важничал и по рыбалкам бродяжничал.
— Ходи лесом! Укроп вон там растёт, — сердито ткнул пальцем одиннадцатый куда-то мимо меня.
Я не обиделся, пока не обернулся в сторону, указанную братом-космонавтом, а указывал он на заветную пещеру.
— Пошли уже, — сказал я, сдерживая гнев, и мы пошагали в пещеру.
Я впереди, а за мной,