– Это никогда больше не повторится, Лили. Я клянусь. Я не как он. Я знаю, что ты об этом думаешь, но я клянусь тебе…
Я покачала головой, не желая, чтобы он продолжал.
– Я знаю, что ты ни капельки не похож на моего отца, – сказала я. – Только, пожалуйста, никогда не давай мне повода снова усомниться в тебе. Пожалуйста.
Он смахнул волосы с моего лба.
– Ты самое важное, что есть в моей жизни, Лили. Я хочу быть тем, что приносит тебе счастье, а не тем, что причиняет тебе боль. – Он поцеловал меня, встал, нагнулся и прижал лед к моему лицу. – Подержи лед еще минут десять. Это предотвратит отек.
Я взяла лед в руку.
– Куда ты идешь?
Райл поцеловал меня в лоб и сказал:
– Убирать то, что я натворил.
Следующие двадцать минут он наводил порядок в кухне. Я слышала, как он собрал осколки и выбросил в мусорное ведро, вылил вино в раковину. Я быстро приняла душ, чтобы смыть с себя его кровь, а потом сменила простыни на постели. Когда Райл закончил убирать кухню, он принес мне стакан с содовой.
– Это содовая, – сказал он. – Тебе поможет.
Я сделала глоток и почувствовала, как пузырьки воздуха побежали по моему горлу. Идеальная вещь. Я выпила еще и поставила стакан на ночной столик.
– От чего это помогает? От похмелья?
Райл улегся в кровать и накрыл нас одеялом. Он покачал головой:
– Я не думаю, что содовая помогает хотя бы от чего-то. Просто мама мне обычно давала содовую, если у меня был плохой день, и мне всегда становилось чуточку лучше.
Я улыбнулась:
– Что ж, это сработало.
Он легко провел пальцами по моей щеке. По выражению его глаз, по тому, как он ко мне прикасался, я поняла, что он заслуживал хотя бы одного шанса на прощение. У меня было такое чувство, будто, не найдя способа его простить, я перенесу на него вину за ненависть, которую я испытываю к своему отцу. Он не такой, как мой отец.
Райл любил меня. Он никогда раньше этого не говорил, но я знала, что это так. И я любила его. Я не сомневалась, что произошедшее в кухне никогда больше не повторится. Это не могло повториться, ведь я видела, как он был огорчен тем, что причинил мне боль.
Все люди ошибаются. Характер человека определяют не ошибки, которые он совершает. Все зависит от того, как он принимает эти ошибки и превращает их в уроки, а не в оправдания.
Через несколько минут Райл сжал мою руку.
– Лили, – сказал он, кладя свой большой палец на мой, – я люблю тебя.
Каждой клеточкой своего тела я ощутила его слова. Я прошептала:
– Я тоже тебя люблю. – И это было самой голой правдой, которую я ему когда-либо открывала.
Глава 15
Я пришла в ресторан с опозданием на пятнадцать минут. Я уже собиралась закрывать магазин, когда пришел покупатель, чтобы заказать цветы на похороны. Я не могла ему отказать, потому что, как это ни печально, похороны – это подарок для флориста.
Райл помахал мне рукой из-за столика, и я прошла прямиком к кабинке, стараясь не смотреть по сторонам. Мне не хотелось видеть Атласа. Я дважды попыталась уговорить их пойти в другой ресторан, но Алиса вознамерилась во что бы то ни стало поесть именно здесь после того, как Райл рассказал ей, насколько хорош этот ресторан.
Я села за столик, и Райл наклонился ко мне и поцеловал в щеку.
– Привет, подружка.
Алиса застонала:
– Боже, вы, ребята, такие милые, что аж тошнит. – Я улыбнулась ей, и ее взгляд мгновенно уперся в уголок моего глаза. Все выглядело не так плохо, как я предполагала. Возможно, мне помог лед, который я так долго держала по настоянию Райла. – О боже, – ахнула Алиса. – Райл рассказал мне о том, что случилось, но я не думала, что все настолько плохо.
Я посмотрела на него, гадая, что именно он рассказал сестре. Правду? Райл улыбнулся и сказал:
– Оливковое масло было всюду. Когда Лили поскользнулась, она сделала это так грациозно, что можно было подумать, будто она балерина.
Ложь.
Хотя достаточно справедливо. Я бы поступила так же.
– Зрелище было довольно жалкое, – со смехом добавила я.
Каким-то образом ужин прошел без сучка без задоринки. Атласа не было видно, о произошедшем накануне я не думала, и мы с Райлом оба отказались от вина. Когда мы закончили с едой, к столику подошел наш официант.
– Желаете десерт? – спросил он. Я покачала головой, но Алиса встрепенулась.
– А что у вас есть?
Маршалл тоже проявил заинтересованность.
– Мы едим за двоих, поэтому съедим все, что с шоколадом, – объявил он.
Официант кивнул и отошел. Алиса посмотрела на мужа:
– Малыш пока размером с клопа. Тебе лучше было бы не обзаводиться плохими привычками в ближайшие несколько месяцев.
Официант вернулся с десертной картой.
– Всем будущим матерям наш шеф предлагает десерт за счет заведения, – сказал он. – Наши поздравления.
– Шеф угощает? – обрадовалась Алиса.
– Думаю, шеф-повар любит детей, – предположил Маршалл.
Мы все посмотрели в карту.
– О боже, – ахнула я, пораженная выбором.
– Это мой новый любимый ресторан, – объявила Алиса.
Мы выбрали три десерта на всех, и, ожидая, пока принесут заказ, обсуждали имена для будущего ребенка.
– Нет, – отрезала Алиса, глядя на Маршалла. – Мы не назовем нашего малыша в честь штата.
– Но мне нравится Небраска, – взвыл тот. – А как насчет Айдахо?
Алиса уронила голову на руки:
– На этом наш брак закончится.
– Развод, – предложил Маршалл. – Это действительно хорошее имя.
От смерти его спасло только появление десерта. Официант поставил тарелку с куском шоколадного пирога перед Алисой и отступил в сторону, чтобы пропустить другого официанта, державшего два других десерта. Наш официант кивком указал на парня, ставившего десерты на стол, и сказал:
– Шеф решил сам вас поздравить.
– Как вам понравилась еда? – спросил шеф, глядя на Алису и Маршалла.
К тому моменту, когда он посмотрел на меня, я не находила места от тревоги. Атлас встретился со мной взглядом, и я, не подумав, выпалила:
– Так ты шеф?
Официант высунулся из-за спины Атласа и пояснил:
– Шеф-повар. Владелец. Иногда официант, иногда посудомойка. Он вкладывает новый смысл в понятие практичности.
Следующие пять секунд пролетели незаметно для всех, но для меня все шло в замедленном темпе.
Взгляд Атласа остановился на синяке возле моего глаза.
Потом переместился на перевязанную руку Райла.
Потом снова на мой глаз.
– Нам нравится ваш ресторан, – объявила Алиса. – Это невероятное место.
Атлас даже не взглянул на нее. Я увидела, как дернулся кадык на его шее, когда он сглотнул. По скулам заходили желваки, и он молча ушел.
Черт.
Официант постарался прикрыть торопливый уход Атласа, сияя улыбкой и демонстрируя слишком много зубов.
– Наслаждайтесь десертом, – сказал он и ускользнул на кухню.
– Вот дерьмо, – подала голос Алиса. – Только нашли новый любимый ресторан, а шеф оказался придурком.
Райл расхохотался:
– Ага, но придурки – это лучшие повара. К примеру, Гордон Рамзи? [6]
– Ты прав, – согласился Маршалл.
Я положила руку на локоть Райла:
– Мне надо выйти.
Он кивнул, и я вышла из кабинки, а Маршалл сказал:
– Как насчет Вольфганга Пака? [7] Думаешь, он тоже придурок?
Я быстро прошла через зал, опустив голову. Как только я оказалась в знакомом коридоре, я не замедлила шаг, толкнула дверь женского туалета, вошла и заперла ее за собой.
Черт. Черт, черт, черт.
Этот его взгляд. Эти гневные желваки на скулах.
Я испытала облегчение, когда он ушел, но я была почти уверена, что он будет ждать нас у ресторана, чтобы надрать Райлу задницу.
Я вдохнула носом, выдохнула через рот, вымыла руки, повторила вдох-выдох. Немного успокоившись, я вытерла руки полотенцем.
Я решила, что вернусь в зал и скажу Райлу, что плохо себя чувствую. Мы уйдем и больше никогда не вернемся. Они все решили, что шеф-повар придурок, и это станет моим оправданием.
Я отперла дверь, но не успела открыть ее. Она начала открываться снаружи,