Потом еще трижды я танцевал с Дианой, Элениэль и Амельдой. А куда деваться, если у меня четыре жены? Кстати, Изабеллу после Родрика, который пригласил на правах родственника мою жену на второй танец, его примеру последовал король Виллем. Явно пытается зачем-то к императрице подлизаться. И подарок тот на коронацию, и теперь…
Ну, мне пора приступать к предложенному его дочкой плану. Она уже успела кинуть на меня вопросительный взгляд, и я кивнул, подтверждая, что записку ее получил и ее просьбу выполню. Как раз она освободилась от очередного партнера.
— И зачем, — начал, было, я, ведя Габриэль к центру зала, но поймал такой яростный взгляд принцессы, что чуть не поперхнулся и продолжил совсем не так, как собирался. — Я все это время посвящал скучным делам, когда у меня в гостях находится столь очаровательная девушка?
— Вы мне льстите, ваше императорское величество, — кивком показывая, что я все делаю правильно, и, как и всегда, широко распахивая глаза и заливаясь радостным смехом, ответила Габриэль. — Но это очень приятно. Особенно, учитывая, какой разнообразной и яркой красотой блещут ваши жены.
Дальнейший разговор шел по тому же сценарию. Я восхищался изяществом принцессы и ее умением танцевать, она рассыпалась комплиментами по поводу заведенных в Юмиле разнообразных зимних развлечениях, описывая мне их в деталях, будто я об этом сам не знал. В общем, она играла роль глуповатой блондинки, а я пытался соответствовать амплуа коварного соблазнителя.
— Ах, ваше императорское величество, куда вы меня ведете? Там же выход из залы! — воскликнула Габриэль, когда танец закончился.
При этом она крепко прижимала мою руку к своей талии, делая вид, что пытается ее оттуда убрать, а сама тащила меня к дверям.
— Ну же! — прошептала она раздраженно чуть мне не в ухо. — Поддержите!
— Милая Габриэль я хочу взять на себя смелость предложить вам полюбоваться на одну очень интересную вещь. Она в моих покоях. Надеюсь, вы не будете возражать проследовать туда со мной? — подхватил я, не очень понимая, зачем весь этот балаган с произнесением фраз, которые, кроме нас, никто не мог слышать. Могли бы и молча удалиться.
— О! С удовольствием, если вы так настаиваете! — прощебетала эта «Барби», повернув голову в сторону отца и недоуменным выражением лица испрашивая его совета, как поступить, если император куда-то ее тянет за собой.
Когда Виллем одобрительно кивнул (странный тип — его замужнюю дочь куда-то уводит молодой император, а он доволен), Габриэль еще крепче прижала к своей талии мою руку и, не переставая весело смеяться, почти вытащила меня из залы.
— Куда дальше, ваше императорское величество? — спросила она, когда мы оказались в коридоре.
— Прошу вас, — ответил я и, больше не произнеся ни слова, под удивленными взглядами стоявших на своих постах гвардейцев, повел девушку к себе.
— Ах! Вы так нетерпеливы, император! — воскликнула Габриэль, едва лакей закрыл за нами дверь моих покоев. — Нельзя же так сразу. Я все-таки замужем!
Произнеся эти слова, она начала активно шуршать своим платьем, а потом повергла меня в полное удивление, громко поцеловав запястье собственной руки.
При этом мне свободной рукой девушка делала не очень понятные знаки, то призывая молчать, то указывая на украшавшее ее шею ожерелье, а потом себе на ухо.
Вот, не был бы я пришельцем из мира технологий, ничего не понял бы. А так до меня в итоге дошло. Прослушка. Никогда ни о чем подобном здесь даже не слышал.
Между тем, Габриэль начала показывать мне, что ожерелье с нее нужно снять. И сделать это почему-то должен я.
— Нет, ваше императорское величество, — еще активнее шурша своим платьем, произнесла она. — Ожерелье снимать не надо! Это мое любимое украшение. Без него я чувствую себя обнаженной! — и она опять рассмеялась, изображая Барби.
— Габриэль, но оно мешает мне целовать вашу прелестную шейку, — проурчал я голосом человека, который не может совладать со своим желанием быстрее добраться до тела понравившейся ему до безумия женщины. — И вашу грудку! И всю вас!
Я быстро снял с девушки ее магический микрофон и начал максимально громко целовать ее там, где и обещал.
— Это лишнее, — прошипела соблазняемая. — Отведите меня в спальню! — и опять продолжила играть свою роль. — Ох, император! Ах, император! Ой, что вы со мной делаете! Куда вы меня несете!
А сама быстро проскользнула в открытую мною дверь спальни и, оказавшись там, тяжело вздохнула.
— Простите, ваше императорское величество, — вдруг совсем не таким голосом, как обычно, а сухим и деловым произнесла она и начала поправлять платье. — Но вы очень несообразительны. Вы едва все не испортили. А мне это грозит смертью.
— Рассказывайте, Габриэль, — сказал я, садясь в кресло. — Я только в самом конце понял, что на вас какой-то амулет, по которому нас можно подслушивать. Но теперь он в другой комнате, так что можете смело мне поведать, что такого вы хотели мне сообщить.
— Не подслушать, — поправила меня девушка, тоже опускаясь в кресло. — А потом прослушать. Это артефакт древних. Он