А я буду. Подошел, одернул платье, поднял на руки, сел снова на кровать, девицу посадил себе на колени. Замерла, как птичка, попавшаяся в силок. Даже глаза зажмурила. Нежно поцеловал в один закрытый глазик, потом в другой, потом в губки. Задрожала всем телом, обмякла. Аккуратно перевел ее в лежачее положение — ноги на кровати, а корпус у меня на коленях. Так прогиб в пояснице очень чувственный получается. Начал, лаская одной рукой ножки, другой развязывать шнурки на лифе ее платья. Задачка, скажу я вам. Это не три пуговицы на блузке расстегнуть или майку задрать. Но справился. Уже к завязкам на своей одежде привык. Ну, а дальше все по плану командиров взводов, как говаривал один мой приятель, отслуживший полтора года в армии, чем очень гордился и постоянно к месту и не к месту вставлял какие-то выражения, которых там нахватался.
Правда, смею надеяться, что в том деле, которым я потом где-то с часок занимался, я тяну не на лейтенанта — командира взвода, а на целого полковника, а то и генерала. Очередное подтверждение этому я получил, когда девушка, придя еще через минут тридцать в себя, села на постели и, прижимая к груди простыню (И что им всем дались эти простыни? То Изабелла натягивает на себя или грызет, то эта дурашка стыдливо закрывает то, что я не только уже видел, но и всячески тактильно исследовал), с чувством произнесла:
— Спасибо вам большое, ваша светлость. Я даже представить не могла, что это может быть так прекрасно, — и она потянулась, чтобы поцеловать мою руку.
А в глазах была такая благодарность! Я такую видел только один раз в своей прошлой жизни. У собаки. Да, у бездомной беспородной жучки, которую увидел у магазина и, купив полбатона колбасы, накормил. Как она на меня смотрела! Если бы я тогда не жил еще в спортинтернате, взял бы ту собаченцию себе. А так — только отвел в собачий приют, который был недалеко от нашего интерната. Потом пару месяцев иногда заходил и навещал ее, а она меня узнавала и всегда радостно виляла хвостом. А потом ее кто-то забрал домой. Очень хочется верить, что ей там было хорошо, что хозяева достались добрые. Так вот служанка смотрела на меня также. Благодарно, беззащитно. Уфф….
Я мягко убрал руку и стал гладить девушку по волосам, а она все равно пыталась как-то извернуться, чтобы прикоснуться к ней губами.
— Как тебя зовут, милая? — спросил я, со стыдом осознав, что меня не только раньше этот вопрос абсолютно не интересовал, но и сейчас я переспал с ней, даже не спросив имени. Как настоящий аристократ, чтоб меня!
— Мельба, ваша светлость, — ответила служанка и продолжила. — Вы не подумайте, ваша светлость. Я ничего… Я не… Просто очень захотелось почувствовать то, что испытывает с вами госпожа. Простите меня…
— Не бойся, Мелли, — изменил я ее имя на более, как мне показалось, для нее подходящее. — Я ничего Изабелле не скажу. И никому не скажу. И не извиняйся. Мне тоже очень понравилось.
— Правда? — расцвела девушка. — Если захотите, то я всегда готова. Не подумайте, ваша светлость, я не какая-нибудь там… Я замужем была. Но муж умер во время прошлогоднего мора и вот… А здесь меня только к принцу посылали. Один раз. Госпожа герцогиня приказала. Но он не смог ничего. Совсем ничего. Ему нечем, — и служанка хихикнула.
— Понятно. А он ничего не смог, потому что ему нечем, — протянул я, задумчиво. Значит, Изабелла не преувеличила. Импотент. И скоро вопрос престолонаследия в Турвальде встанет со всей остротой.
— Думаю, графиня уже давно ушла, — вернулась между тем к своим обязанностям Мельба. — Сейчас я принесу вам, ваша светлость, вашу одежду, — и, не слушая моих возражений, что это можно сделать и позже, она выскользнула из постели, быстро оделась и скрылась за дверью. Я вышел в коридор вслед за ней. Негоже мужику прятаться, когда девушка идет ради него на риск.
Засады там не было. Только дверь в мои покои была украшена нацарапанной надписью — «Подлец!». Вот так всегда. Почему, если не повелся на чары дамы, то сразу подлец? В моем покинутом мире, эта графиня еще и в импотенции меня бы обвинила. И начала бы эту сплетню активно распространять. Был у меня такой случай. Узнал, когда девушка на ресепшене нашего фитнес клуба мне с какой-то сочувствующей улыбкой сказала, что у нее есть знакомый врач, который специализируется на лечении мужской слабости. А когда я вытаращился на нее в изумлении, поведала, что про мой недуг уже все знают, и мне не надо этого стесняться. Сейчас это сплошь и рядом бывает. Экология, нервы и прочее… Еле убедил ее, что мне врач не нужен. А если и нужен, то такой, который наоборот уменьшит мою тягу к противоположному полу. Потом мы с ней долго смеялись над ситуацией. Хорошая девушка была.
С другой стороны, если разобраться, то и мужчины не слишком по-джентльменски реагируют на отказы. Даже анекдот есть на эту тему. «Тебе дала? Нет? И мне нет. Вот шлюха!».
Ладно. Проехали. Одежду нашел. К счастью, оскорбленная графиня не догадалась зайти и порезать мое имущество.
Следующие два дня прошли на удивление спокойно. Для меня. Двор как раз бурлил, как борщ, когда хозяйка про него забыла и не выключила под кастрюлей газ. Почему как борщ? Потому что красный. А волнения во дворце были кровавыми. Состоялось не менее доброго десятка дуэлей, по итогам которых пять кавалеров отправились в мир иной, двое стали инвалидами, а еще трое отделались многочисленными ранами. Столь плачевный результат для участников объяснялся одной простой причиной — не умеют здесь пока еще нормально фехтовать. Рубят друга друга, как топорами, а выпады такие, что если попал, то сразу насквозь, что, в свою очередь, учитывая размеры местных