— Попробуй ещё десять раз их попросить со щенячьим взглядом тебя пустить — точно поможет, — пренебрежительно посоветовала вампирша. В переговорах, которые правильнее было бы называть уговорами, Калита не участвовала и вообще держалась от ворот на почтительном расстоянии.
— У тебя есть идеи получше? — огрызнулись жрица, и вправду намеревавшаяся так поступить.
— Есть. — Калита выступила вперёд. — Эй, а ну быстро пустили нас, а не то… — Всё, вся и все вокруг разом ощетинились таким количеством оружия, что фразу пришлось договаривать, крайне осторожно подбирая слова: — А не то мы развернёмся и уйдём восвояси.
Оружия, нацеленного на вампиршу, стало поменьше, но полностью его не убрали.
— Это хоть когда-нибудь срабатывало? — ехидно уточнила Фиона.
— Да, — огрызнулась Калита, но как-то очень подозрительно невнятно.
— То есть ты и вправду уходила?
— Да…
Наконец, пускай далеко не сразу, но на шум явился кто-то из числа игроков. Это была смуглокожая эльфийка с пронзительным, очень умным и проницательным взглядом горящих магией глаз. Звали её Матаракша. Принадлежала она к классу заклинателей, специализирующихся на различных проклятиях, сглазах и порче. Поэтому видеть её в числе паладинов было несколько странно, но не то чтобы это было что-то из ряда вон.
Уникальной эту встречу делала совсем-совсем не классовая принадлежность встретившихся игроков. Ситуация получилась из разряда «один на миллион» по совершенно иной причине. И Фиона, и Калита уже пересекались с Матаракшей в «Хрониках». В абсолютно разное время, в не похожих обстоятельствах, но в обоих случаях все разошлись, может, и не друзьями, но хорошими знакомыми.
— Знакомые лица на пороге — к беде, — вместо приветствия сказала чернокнижница и огляделась. — Куда делся тот тупой паладин? И дикий маг, смущающийся даже своего отражения? — Не забыла она и про вампиршу: — Куда пропала твоя банда дешёвых головорезов?
— Они заняты, — ненароком хором ответили Фиона и Калита, пропустив мимо ушей весьма нелестные характеристики знакомых.
— А-а-а, — явно сделав из этого ответа очень много выводов, протянула Матаракша и приглашающе махнула. — Идёмте внутрь, что ли.
— Не ожидала тебя здесь увидеть, — призналась жрица честно, пока многочисленные створки, задвижки, засовы и решётки открывались на их пути.
— Прячусь от Жаска. — Чернокнижница пожала плечами с видом, будто бы рассуждала о каком-то хобби.
— Не очень получается, если ты ходишь встречать гостей, — отметила вампирша.
— Я не то чтобы рассчитываю на свою феноменальную скрытность. Мой план скорее состоит в том, что если меня найдут неприятности — им придётся штурмовать замок, чтобы подобраться поближе.
Произнесено это было как раз в тот момент, когда они миновали ворота и оказались в чём-то, что с натяжкой можно было бы назвать внутренним двором. Проблема идентификации состояла в том, что это пространство не задумывалось как некое место для разгрузки товара или хранения чего-либо. Оно им стало по хозяйственной нужде. Но задумывалось это место как промежуток между «внешними» воротами и воротами следующей стены.
Здесь тоже имелись укрепления на любой вкус. Как и за следующими воротами, как и за ещё одними. Всего путешественницы миновали пять ворот, которые условно можно было бы назвать «внешними», прежде чем очутились в самом Дракенгарде.
— Неплохо тут Горац поработал, а? — заметив выражение лиц спутниц, поинтересовалась Матаракша.
Фиона, услышав ещё одно знакомое имя, насторожилась и уточнила:
— Тоже прячется от Жаска?
— Горац-то сюда раньше меня прибежал, трус несчастный, — рассказала чернокнижница с усмешкой.
— Сколько знакомых лиц на квадратный метр, — задумчиво оценила жрица.
— А чего ты ожидала? Что члены гильдии Убийц, которых Жаск объявил во всеуслышание предателями, побегут к нему каяться, извиняться, как он того хочет? — Матаракша утробно хохотнула — получилось жутковато. — Остальное — всего лишь география. Дальше на восток прятаться негде — сожрут. В остальном же мире всегда найдётся тот, кому крупный мешок денег дороже дружбы.
— Ты словно бы хочешь сказать, что здесь это не так, — заметила Калита.
Внутренняя часть Дракенгарда — та, что располагалась за великим множеством стен и прочих укреплений, — уже не давила масштабом. Наоборот, здесь явно доминировала формула «меньше — значит крепче, меньше — значит дешевле». Причём это самое «меньше» достигалось, главным образом, наращиванием стен внутрь. Здесь было очень тесно и по совместительству душно.
И хотя не все помещения, даже из тех, в которых побывали путешественницы, были такими уж тесными, общее впечатление складывалось как о подводной лодке или о космическом корабле.
— Паладины Чистоты не в том положении, чтобы разбрасываться желающими помочь фактически задаром, — продолжила рассуждать Матаракша, ориентируясь во внешне одинаковых помещениях с лёгкостью человека, ходившего здесь часто и много. — Особенно опытными интендантами.
— Жаск может предложить больше, — отметила Калита.
— Может. Но пока не делает этого. — Чернокнижница махнула рукой на окружение и объяснила: — Это хуже болота. Это — чёрная дыра, высасывающая деньги, силы и время. Если он сюда влезет, остальной мир может спокойно выдохнуть — уже не вылезет. Не в этом веке.
Финальной целью их движения стал довольно крупный, особенно по меркам Дракенгарда, зал. Некое подобие переговорной комнаты, но одной на всех и абсолютно безлюдной, если не считать ботов и кошек.
— Выглядит это всё… довольно здорово, — стараясь ненароком не перехвалить, хотя это было сложно, сказала Фиона.
— Это до тех пор, пока сюда не добрались наши многочисленные друзья с востока, — довольно ожидаемо возразила Матаракша.
— Всё плохо? — осклабилась Калита с видом знатока.
— Всё очень плохо и будет только хуже, — вторила ей чернокнижница. — Ночью сожгли порт. Там ещё кто-то сопротивляется, но всё, порта Синего больше нет.
— Возможно, мы сумеем немного помочь, — для вида призадумавшись, сообщила Фиона. — Чуть-чуть. Нам бы увидеть вашего главного.
— Магистра? — Матаракша загадочно усмехнулась. — Вам повезло и одновременно не повезло.
— Его нет в игре? — предположила жрица.
Не то чтобы она верила, что всё настолько банально и просто. Скорее ей этого хотелось. Чтобы проблема носила временный, во всех смыслах, характер. Однако всё