— Что-то мне нехорошо… — бормотала Ангелина.
«Тщедушная девчонка», — подумала бабка: «Ходят тут всякие!»
— Всё что-то мне мерещится. К дождю. Это все к дождю, — успокаивала сама себя Ангелина тихо, но различимо. — Перемена погоды. Магнитные бури. Уран не в Юпитере, опять же.
Медлить было нельзя. Баба Нюра выскочила из квартиры и рванула с несвойственной ей прытью за незнакомкой. Только теперь она заметила, что девушка босая.
— Стой! — крикнула смотрящая за подъездом.
Ангелина вздрогнула и вдруг заговорила на автомате:
— Вас приветствует компания «Фито-Похудито». Только с «Фито-Похудито» вы сможете быстро и безо всяких рисков добиться небывалых высот в бизнесе и приобрести ту фигуру, о которой давно мечтали. «Фито-Похудито» — мечты сбываются!
— Не жалуюсь я на свою фигуру, — пробурчала бабка. — Могу даже поделиться лишним. А ты, девочка, расскажи лучше, чего видела в нехорошей квартире? Свидетелем будешь. Дознаю сейчас тебя и сдам Петровичу на поруки.
— Ешьте и не толстейте. Ешьте сколько угодно и когда угодно, — выдала дистрибьютор, не особо понимая, что произносят собственные губы.
— Съесть, говоришь, грозились? А ну-ка пойдём, доложим, — баба Нюра подхватила девушку под локоть и повела вниз.
Она собиралась отправиться напрямик в опорный пункт участкового. Чтобы допросил свидетеля ещё тёпленьким. Времени терять нельзя. А то эмоции схлынут.
— Без тренировок…. Растворитель жира… Захватила внимание и продавай, — продолжала цитировать рекламные проспекты и инструкции босса вперемешку Ангелина.
— Конечно, чего им тренироваться? Натренированные, поди, людей изводить. Ироды окаянные. Партии на них нет, чего греха таить? — бубнила уже что-то своё, личное, и глубоко переживательное бабка, пока торопилась успеть к участковому.
С первым свидетелем не сложилось. Так хоть эту не упустить. И ничего, что клюку свою забыла. Без палки ещё быстрее передвигалась. Это для дела, а не по причине утерянного здоровья.
Так что до опорного пункта добрались они быстро. Афанасий Петрович не скучал, распивая чаи в кабинете, как делал обычно. И даже не был занят чтением очередного ироничного детектива. Он работал, что весьма удивило бабу Нюру.
В кабинете участкового находилось двое молодых людей. И смотрящая за подъездом сразу их распознала. Это они заходили в нехорошую квартиру. Это у одного из них она видела заячьи уши!
«Что за мода такая у молодёжи? Хвосты бы еще поотращивали. Или уже поотращивали и под висячими штанами не видно?», — ещё подумала бабка.
— Вот! — заявила она следом, вталкивая в кабинет Ангелину.
— Что вот? — не понял Петрович.
— Ещё свидетеля нашла. Надёжного, — добавила Нюра. — Бросай все дела и займись нормальным делом!
— Да что же это такое? — воскликнул участковый. — Не видите, гражданочка? Я тут преступников поймал!
— Никто нас не л-ловил, — возразил один из парней. — М-мы сами пришли. С повинной… или с пуповиной… скажи, Витёк?
— Какая повинная? — поправил напарник, но тут же заставил себя собраться. — Мы — потерпевшая сторона. С заявлением явились!
— А я говорю — вредители! — стоял на своем Афанасий Петрович. — Я вас всех переловлю. Сегодня они фастфуд едят, а завтра Родину продадут. Знамо дело, на завертоны.
— Да никогда я больше этой шаурмы есть не буду. Уши зайца ставлю! — заверил один подозреваемый, что пока не решил брать ли сторону потерпевшего или подозреваемого.
— Рога даю под заклад! — заверил второй, уже определившийся.
Уши у первого подозреваемого сейчас были вполне нормальными, отсутствовали и рога у второго. Но бабу Нюру не проведёшь.
Они!
У неё была идеальная память в школе. Фотографическая. А может даже гигиеническая. То всё — мелочи. Главное, что хоть сейчас в разведку.
«Только фотоаппарат выдайте. На всякий случай», — ещё подумала Нюра.
— Да какие ж это преступники, Петрович? — возмутилась бабка. — Это жертвы, а не преступники. И вот, девочка — тоже свидетель и жертва. Бедняжка. Они её съесть хотели! А каннибализм в наши годы запрещён. Это соевая колбаса не запрещена. Вот!
— А в какие-то годы он был разрешен? — уточнил участковый.
Чисто для себя.
— Нет, ну ЖУК, конечно, кровь пьёт, но это ведь другое, — кивнула бабка. — Это своё, привычное. А не их — заграничное. Накатаются по Наталиям, потом привозят пакость заграничную. Каннибализмы всякие. Тьфу, зараза иностранная! Чем только лечится?
— Ешьте и пейте сколько угодно и когда угодно, — процитировала Ангелина.
— Не надо нас есть! — замахал руками один из коллекторов, который недавно мог лишь говорить напарнику, что писать. Так как у самого были копыта вместо пальцев. — Лучше в тюрьму. Там девочки штрафов не требуют. Пени никому платить не нужно. А если и отдавать долги, то на работе и со всей гражданской ответственностью.
— У нас гуманное государство, — успокоил их всех Петрович. — Будет вам всё: тюрьма, суд и штрафы. Вы только не волнуйтесь. А теперь ещё раз и по порядку. Значит так. Вы пришли требовать долг и отравились шаурмой, да?
— Не отравились, а прокляли нас. Прокляли-и. Ы-ы-ы, — завыл несчастный Толян, только припомнив весь спектр ужаса, который пришлось пережить вместе с потерей модных очков от гуся.
— И даже то, что в другом районе на вас уже заведено дело за вымогательство, вас не остановило? — сверился с данными по отделу Петрович. — Так, господа коллекторы?
— Лучше в тюрьму, чем в лося превратиться, — заявил Витёк. — Не хочу опять в лося! Мне ещё в армии «лося» пробивали. Потом татуировку хотел сделать, да забыл. Обазаловка, что ли?
— Ешьте таблетки от похудения и не будет никакой обязаловки, — подтвердила бледная Ангелина, покачиваясь и на стуле.
— Чего вы там на работе едите? — с сомнением спросил участковый. — На шаурму они потом всё списывают. Вы ведь не лось, гражданочка?
— Куда ей в лоси? Она разве что в лани потянет. Это я им был! Я — лось! — заверил «жертва-вредитель».
— А я лося не вижу, — коротко расставил все позиции участковый. — А фантазия так просто не разыгрывается. Таблетки,