Ну как, лист? Это раньше он был листом, где из всех происшествий за месяц разве что терялась собачка. Или кота снимали с дерева раз в квартал, а то и само деревце ломали раз в год по весне. Теперь же это была кипа дел, которые появились после пачки заявлений. И лист эволюционировал в папку.
После разговора с начальством участкового терзали двойственные чувства.
Переводиться? А как это? Ездить в соседний район, что ли? Или полностью переезжать? Ещё хуже. Переезд как два пожара. Да и привык он к своему участку. Каждого подопечного знал, как облупленного.
С другой стороны, не каждый день предлагают прибавку к зарплате. И звание, если всё разгребёт до переезда, пообещали повысить. Это прибавка к пенсии. Можно и удочку новую взять.
Это Вольф Михалыч за пенсию не сильно переживал. Передвижной ларёк с шаурмой приносил ему неплохой доход. Катается по району, подозрения не вызывает. Таких масса. И все приносят ежемесячно прибавку к пенсии, если катаются без лицензий.
Но после массовых отравлений весь бизнес уличного фастфуда оказался под угрозой. После странных симптомов, вызванных предположительно шаурмой, передвижной ларёк терпел убытки, и начальник заставлял Петровича землю носом рыть, но до причин проблем на районе докопаться.
У Петровича было два выхода. Либо он больше не прикрывает начальника от проверок и его подопечным придётся соблюдать нормы СанПин. Либо второй — бизнес переезжает на новый участок уже без Петровича. Так как служить он в таком случае будет только дома… Жене.
Петрович вздыхал, потому что торговый центр должен был заменить расположенный рядом уродливый рынок. Участковому никогда не нравились эти хаотично расположенные палатки и ларьки. Нужны красивые бутики, где мясо будут в пакетик с бантиком заворачивать.
«А всё этот передвижной ларек с шаурмой» — решил Петрович: «С него крах начался. И заявления посыпались. Всё это неспроста! Произошедшее — далеко не случайность. Это не что иное, как диверсия».
Умышленная, хорошо спланированная диверсия против участкового, подработок и малого бизнеса в целом. Петрович догадывался, кто мог организовать эти беспорядки. Мирные жители хрущёвок не способны к серьёзным действиям. Район у него тихий. А вот люди с рынка – пожалуйста.
— Конкуренты проклятущие, — пробурчал участковый. — Пирожками своими всю районную шаурмонополию порушили.
Конечно, у участкового не было никаких доказательств, но была зацепка — продавец мяса. Он же единственный поставщик на районе — Леонид. Со своей мясной лавкой.
Что подозрительно, хозяин мясной лавки отказывался мясо со скидкой «честному предпринимателю» продавать. Мотивируя тем, что тухлятинкой не торгует, а старое мясо просто выкидывает.
«А выходит, торгует, раз люди травятся!» — решил Петрович, снова осмотрел развалины и перевёл взгляд на старые пятиэтажки.
Серые и скучные, они должны были простоять не больше 25 лет. А стояли все 5–70. Так что давно считались просроченными не хуже мяса.
«Какие люди могли тормозить прогресс, не желая переселяться?» — не понимал Петрович.
— Вот же неблагодарные хрущёвщики! — бормотал себе под нос участковый, садясь в служебную машину. — Мэрия им, значит, район для переселения предложила. Всего-то в полусотне километров от черты города. Подумаешь, дорога там разбита. Так чего им в город-то ездить-то? Шаурмой травиться? А район в «зелёной зоне». Комфортабельные апартаменты на цокольных этажах. Участочек опять же новый будет. Эх, заживём… Банк еще надёжный реализует программу. «Упырь и сыновья».
Под фуражкой зачесалось.
— Кстати, почему у него филиалов в других районах нет? — спросил у самого себя в зеркале заднего вида Петрович и поехал на рынок.
Предстояло лично разобраться с Леонидом.
* * *
Михаэль припарковал свой трофейный автомобиль незадолго до визита участкового на рынок. Поход по магазинам занял у оборотня немало времени. Чего только люди на бумагу не меняли.
Зато теперь в багажнике покоились: садок, удочка, несколько спиннингов, рюкзак, котелок, прикормка всех видов и вкусов. Хоть сам ешь. А ещё провизии на неделю, блёсны сверкающие, палатка, и даже надувная лодка.
Закупился Адов старший по полной. Так как жил по принципу: «дают — бери, бьют-беги».
На рынке оборотень направился прямиком в мясной павильон. Прошёл в подсобку, где рубил мясо. Навстречу вышел Леонид. Произнёс с удивлением в голосе:
— А я думал, ты завтра только придёшь.
— Да чего время терять? День удачный. Может и на рыбалке повезёт, — Михаэль широко улыбнулся и неожиданно предложил. — Поехали, а?
— Как? Уже? — удивился низкорослый оборотень-кот. — Я думал это разговор на ближайшую перспективу. Ну там, на следующий год.
— Так удача уйдёт, — удивился сотрудник. — Чего ждать?
— А что, приходила? — решил полюбопытствовать хозяин мясной лавки.
— Ну сама удача форм не имеет, а с банка ко мне приходили, — объяснил торопливо оборотень, не желая терять ни минуты клёва. — Ну, с того, где я ипотеку брал.
— И что ж в этом удачного? — не совсем понял Лёня, не раз имеющий дело с кредитами.
Тут уж как котиком не прикидывайся, всё равно оберут как липку.
— Да как же, вот! — Михаэль вытащил из кармана ключи от обретенного автомобиля. — Машину мне подарили. Акция там у них была или вроде того.
— Бонусы за проживание в ветхом жилье? — прикинул котик-оборотень. — А есть такие?
— Не знаю, но денег тоже оставили прилично. Карточки там всякие на предъявителя ещё. Покупать по ним, правда, можно только мелочёвку. За раз кассовые аппараты много не отдают. Глупая техника — жадная, — посетовал медведь-оборотень. — А вот бумагу люди охотно меняют. С циферками. Это правильно. Что им с той бумаги? Ни пожарить, ни одежды сшить, как со шкур на обмен. Дикие люди, первобытные.
— Дикие, твоя правда, — рассмеялся хозяин лавки. — Это что ж за банк такой? Я бы тоже там что-нибудь взял, раз дают.
— Да кто их разберёт? Риелтор, говорят, чёрная была. Или грязная. На границе её где-то поймали. Наверное, отмывают, — пожал плечами простодушный оборотень. — Теперь не спросить. Даже у коллекторов. На связь не выходит.
— А коллекторы откуда взялись? — спросил наниматель. — Из банка того же?
— Да кто их разберёт? Для меня ведь все люди на одно лицо. Их младшенькая моя насквозь видит. Наложила проклятие шаурмы на парочку. Я даже поговорить с ними не успел. Копыт бы хоть отсыпал в благодарность, —