Пальцы Чёпы вдруг ухватила что-то мягкое. И это мягкое вдруг заверещало нечеловеческим голосом:
— Вторжение! Это вторжение!
Человек речь суслика бы не разобрал, а вот Чёпа мог бы всё понять, так как в нём по сусекам наскребли одинаково пыли и от людей, и от животных, и от всего прочего. Иногда он даже подозревал, что в нём есть и мышиные какашки. Уж очень характер сложный. Но слышать — ещё не значит понимать.
Однако колобку понравилось слово «вторжение». На него сразу рифмованный ответ в голову пришёл.
— Это вторжение! — повторил колобок. — Никакого движения! Пришло твоё поражение!
Дозорный суслик перепугался не на шутку, попытался вырваться из цепких лап Чёпы, но безуспешно. Только лапками по воздуху бил. Но тут подоспела помощь от белок.
— Пусти нашего собрата!
— Не путю!
— Ну, сам напросился. Пеленай его!
Сверху колобка накрыло рыболовной сетью, которую они, по всей видимости, из гаража Адовых утащили. Но это ничего, у Михаэля ещё удочки остались.
Однако белочки немного не подсчитали — заодно и суслика пленили.
— Меня-то за что? — запищал суслик.
— Издержки революционного движения, ничего не поделать, — ответила одна из белок. — Терпи брат. Умри достойно.
— Тогда скажите, что я умер героем! — радостно кричал дозорный суслик в сетке. — Скажите всем, что я его поймал!
Колобка же плен совершенно не смущал. Он продолжал подпрыгивать, несмотря на сетку, что стала ему скорее платьем-ниточкой. Только теперь прыгал вместе с сеткой. И сусликом под боком.
Белки спустились с веток, суслики выбрались из укрытий. Лесное зверьё думало, что это они несут колобка в свой штаб, но на самом деле колобок просто скакал в свободном направлении. О местонахождении штаба он и не подозревал.
Зверьки бежали следом, но были уверены, что бегут в нужном направлении — в штаб. Дозорный суслик, что так и не выбрался из сетки, искренне верил, что именно он поймал округлого диверсанта. И уже представлял себя представленным к награде. Не каждый день такая крупная добыча в лесу попадается. Теперь отметят хлебом, а то и сыром. А то и гляди, в звании повысят.
На постамент, сооружённый из пустых коробок, вскарабкался Оспа. Крыс взял в руки веточку, изображавшую микрофон, и заговорил:
— Народ мой лесной! Что самое главное в нашей борьбе? — суслики заворожено глядели на своего предводителя, но отвечать не спешили. — Припасы! Я ведь уже говорил вам. Победит тот, у кого больше припасов. Провиант — наше всё! Любая крепость неприступна ровно до тех пор, пока в ней не закончится запас продовольствия. А какой наш главный припас? Сыр! А вы что принесли? Хлеб? Хлеб и морковка, это конечно хорошо, но всё суета тленного мира. Весь цимус в сыре. У кого сыр, тот и прав!
— Но он же круглый, жёлтый! — послышались робкие возгласы сусликов. — Чем не сыр?
— А ещё ушастый и рукастый, — ответил Оспа. — Разве ж так выглядит сыр? Хотя упаковка в сеточку подходит. Я бы может и сам ошибся.
— Ты можешь отнять мои бутерброды, но ты не отнимешь мою свободу! — выдал Чёпа. — Упаковку как морковка, только мне теперь неловко!
— Ещё и лозунги сочиняет. Какой же это сыр? Да он ведь один из нас! — Оспа спрыгнул с трибуны и обошёл колобка. — Такой же, как и вы, я, и мы, только без хвоста.
— И без шерсти, — подсказали белки.
— Ёлки-кочерыжки! Шерстяные штанишки! — сымпровизировал колобок. — Братцы, сестрицы. Я же ваш, только без пиццы.
— И без мозгов, — вставили своё слово суслики.
— Но так проще мочить врагов! — гордо заключил колобок.
Сетку с колобка тут же сняли, но тот и не собирался укатываться. Тут же публика смотрит, каждое слово ловит. В ладоши хлопать готовятся. Зачем укатываться? Выступать надо.
Чёпа крутанулся на месте, оттолкнулся ладонью от земли и высоко подпрыгнул. Теперь сетка ему не мешала вытворять кульбиты, и колобок отрывался вовсю. Лесная армия с интересом наблюдала за выступлением.
— Крамбус-барамбус! Шуршу ушами — хлопаю руками! — выдал колобок, и впрямь, захлопал в ладоши, закрутился и взвился вверх.
Затем шлёпнулся на то же место, но уже так эффектно, как будто закончил трюк и ждал выставления оценок от жюри.
Оспа внимательным взглядом проследил полёт.
— Это всё хорошо, — произнёс крыс. — Но нам нужен сыр. Кто ж на пустой желудок революции устраивает? Хороший воин — сытый воин. И потому предлагаю вернуться к изначальному плану. Операция «Сыр».
— Сыр с сосиской подавай! Всех отправим прямо в рай! — кивнул колобок и покатился.
Туда, откуда прикатился. То есть к дому.
Сусликово-белочное ополчение, усиленное ёжиками, рвануло за Чёпой, едва услышало про сосиски.
Оспа только про операцию «Сыр» говорил. Но пока только одной морковкой уже объелись. А любой грызун знает, что сыр с сосисками гораздо лучше, чем просто сыр.
— Эй, я ваш предводитель, — пробормотал Оспа и побежал следом. — Вы что, забыли? Где мой голубь? Подать мне ворона! Мне сверху виднее будет.
Но не слушало его сусликово-белечье войско. Рвануло за обещаниями кругляша, который вот так с лёгкого рифмоплётства вдруг стал новым предводителем. Хотя, надо признать, сам он этого совершенно не желал. Ему нужна была слава совсем не воинская и даже не политическая, и совсем уж точно не скандальная, а творческая. Чтоб слушали и в ладоши хлопали. А эти мохнатые революционеры перепутали поэзию с обещаниями. Ну, и поделом им.
Долго Чёпа кружил по лесу, прыгал и подпевал, потому что память у колобков оказалась короче, чем дорога к дому. Зверьки, догонять скоро устали, некоторые отстали. Не могли поддерживать темп, но часть всё ещё гналась за колобком в надежде обрести вожделенные сосиски с сыром. Или сыр с сосисками. Они так и не поняли, есть ли разница, но между собой продолжали спорить, что лучше.
— Там, тут, здесь! — время от времени выдавал колобок и менял направление, быстро удаляясь от грызунов.
Оспа же решил, что смысла бегать по кругам нет. Так как уже третий раз сусликовое войско нарезало круг, а белочки вспотели, потому что бегать не привыкли, они больше прыжками передвигались по жизни и по вертикали, а не по земле. Потому крыс выбрал позицию