— Это не я, — помотал головой Даймон.
— И не я, — подтвердила Мара. — Оно само вызвалось. Наверное… Ну или папа.
Медведь пожал плечами. С кем не бывает?
— Я же говорю, пора нам петь и танцевать. Что ещё делать в мире, где нет света и рабочего холодильника? Пчёлы ещё сбежали.
Вскоре из-за деревьев показался чёрный до смоли вертолёт, но с белыми зубами. Сначала он казался маленьким, но быстро увеличивался в размерах. И ветер поднялся, будто разгоняемый пропеллерами. Да такой сильный, что Мара на ногах не устояла, взмыла вверх и вдруг оказалась на крыше грузовика. Она и сама не поняла, ветром её туда занесло или вдруг дар левитации в ней проснулся. Чего только ни случается, когда ребёнок активно растёт. А Мара росла в последнее время очень активно, даже не догадываясь, кто это её так активировал.
Вертолёт приземлился прямо на то, что осталось от крыши дома, так как Чердачный там начертил НЕХ.
На самом деле это была лишь часть фразу, которая должна была заканчиваться…«очу вас расстраивать, но посадки здесь нет».
Но пилот вертолёта, видимо, был подслеповат или слишком ленив, чтобы задумываться над продолжением фразы. И по привычке решил, что там должна быть вертолётная площадка, а написано «Хеликоптер» в сокращённой марене.
К тому же весь дом стал одной строительной площадкой.
— Шевой тут делается? — выскочил откуда-то Топот. — Сначала шердак мой поломали весь, а теперь и крышу сплющили? Ух, я вам покажу! — погрозил вертолёту чердачный.
А тот в ответ только улыбнулся. Или оскалился. В общем, зубы показал. Пропеллеры смолкли, и из вертолёта показался незнакомец. И так сразу и не поймёшь, человек это или не очень.
— Кто из вас Адов и ко?
— Так я Адов, — первым отозвался Михаэль. — А это мои ко. — Повёл он рукой в сторону сына, дочери и колобка.
Потом он взглянул на Дарью Сергеевну, Фёдора Андреевича и Леонида.
— А это приглашённые ко, — добавил он.
— По распоряжению того… — незнакомец сделал драматическую паузу и понизил голос, — … самого, я должен доставить вас на Монстровидение. — В его руке появился старинный свиток. — Вот здесь ваше согласие. Так что погружайтесь с багажом.
— Конечно! — не дал договорить Армагедонычу, а по совместительству приспешнику Зебуба, Михаэль. — Уже там!
Оборотень первым прыгнул в вертолёт, а следом за ним погрузились — Мара и Даймон. Их тоже уговаривать не надо было. Кто ж от Монстровиденья откажется-то?
Винты завертелись, но тут Михаэль вспомнил, что забыл самое важное.
— Звезду! — высунулся он из вертолёта. — Звезду забыли! Чёпа! Прыгай сюда!
Первым спохватился Леонид. В его мягких, пока когти не выпустит, лапах уютно устроился колобок. Но вертолёт уже поднялся в воздух. Кот-оборотень высоко подпрыгнул, в полёте обратив и задние лапы в кошачьи. А заодно и хвост выпустил для баланса. Как баскетболист он забросил Чёпу прямо в вертолёт, будто в корзину.
— Поймал! — выкрикнул Михаэль, крепко удерживая колобка.
Леонид помахал им с земли, прежде чем вертолёт взмыл вверх, скрываясь где-то в облаках, на той высоте, где нормальные вертолёты обычно не летают. И быстро превратился в маленькую чёрную точку в небе.
— А всё-таки самое главное Михаэль забыл, — вздохнула Блоди.
— Построить дом? — предположил Леонид.
— Да нет же! Жене комфорт оставить… ну да ладно, на первый раз прощу. Поехали уже за раствором. Сами дом восстановим. Директор, не поможете?
— Конечно-конечно, — ответил Фёдор Андреевич, снимая очки и залезая за руль.
Меньше видишь — меньше стресса.
Глава 28
Блистай, как пятно на белой рубашке от варенья
Вертолёт мало того, что летел у самой границы космоса, так ещё и бороду отморозил. Сосули повисли большие и синие. Он бы и сам посинел от холода, если б чёрный цвет мог синеть. Но пока только инеем покрылся. А вот зубы его скоро застучали, и оскал стал менее угрожающим, несмотря на обилие сосулек.
Вертолёт, не будь дураком, решил снизиться, чтобы погреться под облаками. Поначалу-то вертолёт подумал, что чем ближе к солнцу, тем теплее будет. Но что-то чем выше он поднимался, тем холоднее становилось. У вертолёта было две версии, либо в мифах про Икара всё наврали, либо солнце остывает. Второй вариант показался ему более правдоподобным. А вот облака напоминали теплое перовое одеяло, под которым можно укрыться от холодных солнечных лучей. Правда, таких одеял он сам не видел, зато слышал от пассажиров, которые тоже мёрзли до посинения.
А попутно избавляясь от сосулек, стал верхушки деревьев собирать и жевать как жевательную резинку. Со вкусом смолы и гудрона. Не авиационный керосин, конечно, но тоже витамины. Да и что ещё в полёте делать, пока в окна-глаза всякие букашки и птицы перелётные лезут? Хоть очки-фильтры надевай.
Армагеддоныч толком не знал, как летел живой вертолёт. Автопилота в нём не было. Потому что он сам себе был как пилот. А всё управление выданным аппаратом сводилось к фразам: «ну что, полетели?», «приземляйся уже» или «а сколько сейчас времени по-местному?».
Новое начальство, что выкупило курьерскую службу со всеми потрохами, вело себя странно. Посылок с адресами не выдавало. Но доставок тоже не отменяло. Хотя бы с перевозкой существ из пункта А в пункт Б. И, по сути, новая работа не так уж отличалась от прежней. Только транспорт выдали побольше и живой. Но главное, инициативы тоже не лишало. Можно сказать, активно поощряло самодеятельность.
Поэтому учёный, чтобы не терять полезного времени в бесполезной для него дороге, сразу покинул кабину пилота и пересел поближе к пассажирам. Тем более, что у штурвала ему всё равно делать было нечего. Тот крутился сам по себе и справлялся с этим делом куда лучше Армагеддоныча, который только мешался вертолёту самопилотироваться, отвлекал.
Команд вертолёту по большому счёту тоже не требовалось. Он их всё равно не слушал. Что, собственно, и правильно. Какой смысл слушать существо, которое только на двух ногах передвигаться и может? Ни крыльев у него, ни пропеллера. А летают эти двуногие только если их скинуть с большой высоты. И то только вниз. А раз сам не умеешь, то уж точно нечего учить тех, кто от рождения летает.
Поначалу Армагеддоныч пытался к штурвалу пробраться, но вертолёт был против такой инициативы.