в которой Фил знакомится поближе с предводителем дружины, с новым городом и старым учителем
Корби, первый сотник дружины, был превосходным стрелком. Хладнокровный и зоркий, как все его сородичи, он, как говорится, первой же стрелой попадал белке в глаз. Умел даже прицельно бить из винтовки прямо из джипа, на ходу – почему-то он называл это «фристайлом». Откуда в его лексиконе появилось такое слово, было неизвестно. Лишних слов он не любил.
Любил же он свой безотказный карабин и своего конунга.
Когда-то, – а было ему в ту пору лет тринадцать, – он пришел в Ингрию с севера – из земли карьяла. Стояли трескучие морозы, а он пришел налегке, в белом полушубке, на коротких карельских лыжах, подбитых мехом, деловитый, с фунтом вяленого мяса в узелке и коротким ножом на поясе.
Люди Ингвара заметили его уже на самой опушке леса – дальние дозоры он обошел играючи. Когда мальчишку доставили в башню, конунг встретил его уважительно, угостил кофе (известно, что и тысячу лет спустя карелы и финны ни за что не откажутся от кофе). Он же расспросил перебежчика, откуда и почему тот проник в запретный край. И Корби рассказал.
Грустная это была история. Все его родичи, и молодые, и старые, пропали один за другим в один несчастный год. Отец еще весной ушел на озеро и не вернулся; только разбитую лодочку нашли потом на отмели. Летом младшую сестру, малышку Пилтти, в малиннике укусила гадюка. Мать после того тоже долго не жила – в начале зимы в три дня зачахла от загадочной болезни, при которой сперва бросает в жар, а потом кровь идет горлом. Юный Корби не умел ей помочь, хотя и привел из соседней деревни колдуна-орбуя, который только и успел, что закрыть глаза умершей да еще напустить в их хижине можжевелового дыму – так он изгонял духа смерти, чтобы тот не возвратился впоследствии и за сыном. А за свою помощь прибрал к рукам кое-что ценное из дома.
Мать похоронили на холме Калмистомяки, и Корби остался совсем один. Стрелял из отцовского лука белок, шкурки носил в ближнюю деревню. Тем и жил.
Но колдун не забыл сироту. Как-то зимой пришел, принес дров, напоил мальчика таинственным отваром, от которого ему сразу стало тепло и не так грустно, а потом (шепотом и с оглядкой) принялся рассказывать то ли предания, то ли правду.
Поведал он о краях и недалеких, и неблизких: об ижорской земле и потаенном поселке Изваара – там, на горе над быстрой речкой, – и о старой башне, в которой живет могущественный волшебник, конунг Ингвар.
У этого конунга есть множество чудесных вещей. Он пользуется особым покровительством богов, поэтому никому еще не удавалось безнаказанно пробраться в его землю. Даже шведы-руотси его боятся и обходят границы Ингрии стороной. А сам Ингвар впускает к себе лишь совсем молодых ребят и девушек, учит их дивным наукам и отсылает спустя некое время обратно, с удивительными подарками. А кого и не отсылает совсем. Ходят смутные слухи, что самых лучших милостивые боги берут живыми в небесный город, который руотси зовут Асгардом… За это многие старейшины недолюбливают Ингвара, но он-то, колдун Велко, точно знает: конунг Ингвар – не просто волшебник, а ни кто иной, как сам Паркун, он же Перун, повелитель молний, а дети, побыв у него, тоже становятся посланниками богов.
Вначале Корби не поверил колдуну. Но тот сердито насупился, полез куда-то к себе под тулуп (изрядно потрепанный, однако крепкий, новгородской работы) и скоро вытащил мешочек, перевязанный бечевой; из мешочка он добыл никогда не виданную Корби вещь.
Вещь была с палец толщиной, из сияющего гладкого металла светлее серебра, и довольно веская. На широком торце ее поблескивало круглое слюдяное окошко, к другому концу прикреплен был черный крепкий шнурок.
Колдун показал диковину и так, и эдак, потом повернул слегка вокруг своей оси, и – вот чудо – слюдяное окошко осветилось изнутри, будто там, внутри, вспыхнула звезда с неба. Луч света проник в темные углы хижины, где прятался серый мохнатый домовой, и под просевший потолок. Старый дом сразу показался Корби постылым и убогим.
«Это Паркунов свет, – сказал колдун важно. – Паркун взял силу у молнии и заключил ее в волшебных палочках. Там внутри две такие, с рунами «GP». Мне все это сам великий Ингвар подарил, в знак милости».
«Ингвар всемогущ? – спросил простодушный Корби. – Он сможет оживить мать и наших?»
Орбуй погладил его по голове.
«Они ушли в костяные леса Похъёлы, откуда нет возврата, – серьезно отвечал он. – Но говорят, что великий Ингвар бывал и там. Пойди, поклонись ему. Его сила велика, и не нам, смертным, судить о ней».
Бедняга Корби поверил всему и сразу. Американский фонарик «Maglite» горел для него путеводной звездой. Ему уже виделся могучий Ингвар, повелитель Ижоры, который умеет воскрешать мертвых и подчинять себе всех живых. А сам он, Корби, станет под его началом настоящим героем.
Он расспросил колдуна, куда нужно идти. И назавтра же отправился, не боясь холодов – по замерзшим болотам, озерам, через Неву-реку. Ночевал у карел на заимках, где его кормили, жалели и даже хотели женить. Дорогу не спрашивал, шел по солнцу и звездам, как велел колдун. И вот пришел, и даже не устал в пути. Пришел, чтобы спросить: правда ли великий конунг Ингвар может все, как о нем говорят люди?
Великий конунг с грустью смотрел на юного охотника, такого бесстрашного и упрямого – и такого при этом доверчивого. Он не знал, что ему ответить. Он размышлял.
«Нет, Корби, – сказал он наконец. – Я не все могу. Но я клянусь тебе: в свое время ты снова увидишь родителей. И твою сестренку, Пилтти. В свое время, понимаешь? И тогда ты поможешь отцу починить лодку, и сам приглядишь за сестрой, и твоя мама не умрет от скоротечной чахотки».
Он помолчал и добавил:
«Но если это случится