Лена молчала, понимая все, что я хотел ей сказать.
– Я возьму тебя. Когда захочу.
Неправда, неправда: я не произносил этого. Я отпустил ее запястья, и она развернулась… и взглянула на меня с ненавистью.
– Прощай, Flea, – сказала она.
– Нет, Lynn, – отвечал я надменно. – Мы не прощаемся. Это моя игра.
И опять неправда. Я не был надменным. Я напряженно ждал: что же она ответит?
– Ты глупый, Flea, – тихо сказала она. – Тебя обманули, а ты и повелся.
«Что? – изумился я. – Что-о?»
Она протянула руку и вынула из кармана моей куртки ключ – двумя пальцами, как лягушку за лапку. И пошла к машине, не оглядываясь.
Врубив задний ход, на прощание она нажала на сигнал: «фил-лип», послышалось мне.
Взволнованный Ник вылез на берег. Его челка опять была мокрой: видно, он по обыкновению пил воду из ручья.
– Смотри, Ники, – сказал я ему. – Не пей. Козленочком станешь.
Он огляделся по сторонам:
– А что случилось?
– Ничего особенного. Мы просто поспорили с твоей сестренкой, кто из нас пойдет до дому пешком. Она выиграла.
Ник недоверчиво оглядел примятую траву.
– Правда?
– Я что, тебе врать буду?
– Слушай, Фил, – сказал он.
– Да, младший ярл.
– Я тут подумал… ты бы поговорил с отцом… можно мне тоже джип? Пусть поменьше. Вроде «рэнглера».
Я рассмеялся:
– Да нет проблем, Ники. Какая же свобода без джипа.
И мы побрели по тропинке к дороге.
Часть 18
* * *
Прошло два дня, заполненные неизвестно чем; Лена избегала меня, отца я встречал редко. Ник и вправду получил в подарок «рэнглер», и мы с ним убивали время, гоняясь по полям и впустую сжигая по канистре солярки в день. Младшему ярлу это ужасно нравилось, а я скучал по старому другу – гонщику… но о встрече с Lynn теперь нечего было и думать.
Тогда, после нашего разговора в лесу, мы с Ником нашли мой джип брошенным возле шведского дома. Ключ Лена просто кинула мне в окно, и с тех пор мы не виделись.
На третий день у меня на ремне завибрировала рация: конунг Ингвар звал меня в гости. Стараясь казаться невозмутимым, я подъехал к башне, остановил «конкистадор» у самых дверей и, даже не взглянув на охранника, бодро поднялся в отцовский кабинет.
Несмотря на летнюю жару, в камине полыхал огонь. В сторонке я заметил флакон с жидкостью для розжига. По-видимому, отец любил внешние эффекты.
– Ну, здравствуй, молодой ярл, – сказал он. – Победы даются нелегко, не правда ли?
Тут он умолк. Вышел из-за стола, подобрал кованую витую кочергу и принялся ворошить непрогоревшие дрова в камине. На меня он не глядел. Зато я видел его сутулую спину и затылок; длинные свои волосы он собрал в косичку. Странно, думал я. Почему люди говорят, что мы похожи? Сейчас мне казалось, что в нас нет ни малейшего сходства. Вот разве что волосы у него тоже когда-то были рыжими.
Наконец он выпрямился, взвесил кочергу в руке.
– Ты взрослеешь, – сказал он, повернувшись ко мне. – Ты становишься безжалостным. Это хорошо. Но бедняга Корби был прав: тебе недостает силы.
Стало слышно, как в камине трещат поленья. Я вытер пот со лба, стараясь, чтобы этот жест выглядел естественным.
– Я тренируюсь, – ответил я ровно.
– Дур-рак, – Ингвар даже стукнул о пол кочергой, негромко, но отчетливо. – Тебе не хватает внутренней силы. Тот мир, в котором ты жил раньше, не мог тебя ничему научить. Там можно было годами жить неудачником, как и все другие неудачники, и даже не подозревать об этом.
Я криво улыбнулся.
– Так вот: забудь об этом навсегда, – продолжал отец. – Здесь у нас действует единственный закон: право сильного – брать. Право слабого – подчиняться. Запомни это.
Он положил ладонь мне на плечо. Ладонь оказалась тяжелой.
– Кстати: ты чем-то обидел Ленку? Ну-ка скажи.
– Ничего подобного.
«Право сильного – врать», – подумал я.
– Вы больше не встречаетесь?
– А что, мы когда-то встречались? – отвечал я довольно нагло.
Ингвар умолк, разглядывая меня с ног до головы.
– Не хами, – предупредил он. – Сила состоит не в этом. И не в том, чтобы носиться по лесу на джипе, а потом возвращаться пешком. Итак, насколько я понимаю, эта девочка оказалась тебе не по зубам. Я угадал?
– Неважно.
Ингвар взвесил кочергу в руке:
– Ты оставишь ее в покое. И знаешь, почему?
Я пожал плечами.
– Потому что я так сказал, – медленно проговорил Ингвар. – А мое слово здесь последнее. Я сделал тебя предводителем дружины, я же могу и отменить свое решение. Пожалуй, я так и поступлю. Корби был прав: ты еще не готов.
– Я давно готов, – выговорил я с ненавистью. – Корби просто не хотел, чтобы я...
– Он тебя спас от смерти. Думаешь, я не знаю? Если бы тот камень не попал ему в голову, то попал бы тебе... и я не выслушивал бы сейчас твое вранье и хамство.
– Но я же твой сын, – выпалил я, потеряв голову. – Ты что, мне не доверяешь? Если нет, тогда я уйду. Отпусти меня домой. Мне нечего здесь делать.
У меня не хватило дыхания, и я остановился. Ингвар стоял и смотрел на меня. Он был совершенно спокоен, и за это мне хотелось убить его на месте.
– Так я не понял – ты оставишь ее в покое? – спросил он затем.
Я отчего-то вспомнил его в бассейне. Голого, мускулистого, сильного.
– Я могу с ней вообще не разговаривать, – сказал я.
– Вот и отлично. Я ведь тебе только добра хочу. И ей тоже. Она, между прочим, дочка моего друга. Я за