О том, что сын Рагны является и моим сыном, все уже каким-то непостижимым образом узнали. Впрочем, почему непостижимым? Сын у женщины родился? Да. Она почти сразу после этого статус «фаворитки императора» получила? Да. Так что тут думать и гадать? Значит, сумела «злая собака» императора соблазнить властителя. Времени вместе они проводят много, возможностей хватало.
И вот это абсолютное спокойствие Изабеллы при объявлении мною данного решения я и хотел вознаградить. Как ни крути, а мой бастард, пусть и официальный, получал власть, пусть и в рамках империи, пусть только в будущем, над самой богатой областью, да еще и ставшей тем центром, вокруг которого эта империя и была создана.
Расположился в ожидании жены в ее спальне и даже слегка задремать успел, как услышал, что в гостиную вошли Изабелла и… Рагнхильда. Не буду скрывать, любопытство во мне взыграло, и я решил подслушать, о чем между ними пойдет речь.
— Я свое слово сдержала, — не слишком любезным, а скорее даже, резким тоном произнесла Изабелла. — Держи и ты свое. Если Ричард что-нибудь узнает, то я найду способ отплатить тебе.
— Ваше императорское величество, — ответила ей Рагнхильда. — Вы же видите, что я наши договоренности тоже соблюдаю. Бывший барон никогда не покинет моего замка, а я ни слова вашему супругу не скажу. Так что не беспокойтесь.
— Хорошо, — услышал я снова голос Изабеллы. — Надеюсь, так и будет. А теперь еще одна вещь, которую я давно хотела сделать. Стой и не шевелись, графиня!
Тут я не выдержал и, чуть приоткрыв дверь, выглянул в гостиную.
Рагна застыла по стойке смирно перед Изабеллой, а та, подойдя к ней с язвительной улыбкой на лице, сначала медленно расшнуровала лиф ее платья (сегодня Рагна по случаю награждения была не в своем привычном мужском костюме), а потом одним резким движением сдернула до пояса верхнюю часть платья контрразведчицы.
— Вижу, ребенка ты сама кормила, — продолжила Изабелла, рассматривая обнажившуюся грудь женщины. — Но выглядит очень даже неплохо. Я бы даже сказала, что хорошо. Можешь одеваться. Трогать твои прелести в отличие от того, как тогда поступила ты, я не собираюсь. Мы в расчете.
Побледневшая Рагна начала быстро натягивать платье.
И в этот момент я вышел из спальни. И начал допрос. Уж очень меня заинтересовало то, свидетелем чего я только что стал. А главное — причины этой удивительной сцены.
— И что это было? — спросил я, обращаясь к обеим ее участницам. — Даю вам три попытки, чтобы рассказать мне все и честно. Кто начнет?
Изабелла и Рагнхильда застыли с буквально раскрытыми ртами. От ужаса, который плескался и в их глазах. Рагна нервно пыталась зашнуровать лиф, не попадая дрожащими пальцами в прорези, а Изабелла как-то съежилась и едва не опустилась прямо на пол.
— Ну! — потопил я свою старшую жену и единственную официальную любовницу. — Я жду.
— Я вскрыла в Турвальде, что в воровстве были замешаны приближенные ее императорского величества, — начала Рагнхильда. — И по ее просьбе не стала об этом докладывать вам, а также их задерживать, — и, увидев, что я недоверчиво качаю головой, продолжила. — А в ответ я сегодня утром попросила вашу супругу поддержать притязания моего сына на корону герцога Юма, — и замолчала.
Неплохо придумано. И быстро. Только вот сцену со срыванием одежды и упоминанием, что такая же имела место в прошлом, и тогда «обидчицей» была Рагнхильда, эта версия ни разу не объясняла. Поняла это и Изабелла, которая постаралась исправить ситуацию, дополнив рассказ.
— И застала меня тогда Рагнхильда в мыльне, я была раздета, и сначала меня это крайне возмутило, но потом я была вынуждена такое ее поведение стерпеть, — промолвила она голосом, который с каждым словом становился все тише и тише по мере того, как Изабелла понимала, что все это звучит весьма неправдоподобно.
— А барон, о котором я упоминала только что, — опять вступила Рагна. — Это как раз один из тех, кто на воровстве и попался. Чтобы он не проболтался кому-то о произошедшем, я его пока отправила в тот замок, который вы мне пожаловали.
— Третья попытка, — сказал я, садясь в кресло. — И подумайте обе хорошенько прежде, чем опять постараетесь мне солгать. Если почувствую ложь, то, невзирая ни на какой ваш статус и заслуги, уже эту ночь вы проведете в камерах, а потом сюда доставят этого барона, и мы продолжим наш разговор уже вчетвером. А может быть, и впятером. Роджер присоединится.
И вот тут обе дамы, что называется, «поплыли» и сломались. Сначала я подумал, что решающим аргументом стало упоминание мною нашего гения пыток Роджера, но потом понял, что дело было не в нем, а в моей угрозе доставить в Юмиле кого-то вороватого барона. Который совсем даже не вороватым в итоге оказался, а просто излишне говорливым. Впрочем, последнее иногда бывает даже хуже.
Начала говорить Изабелла. Ну, ей и рассказывать больше надо было. Как мне показалось, не скрыла ничего. Завершила жена свое повествование, стоя на коленях перед креслом, в котором я сидел, и с рыданиями уткнувшись мне лицом в колени.
Следующей была Рагна. Ну, тут все было проще. Та самая забота о своем ребенке и его будущем положении в империи, о неизбежности проявления которой со стороны всех моих жен и, как выяснилось, и любовницы тоже, я уже думал по дороге в Юмиле. Хотя, конечно, преступление налицо. Мне не доложила, императрицу шантажировала, служебное положение, как говорится в таких случаях, в личных целях использовала.
Да уж… Нет, то, что дела обстоят совсем «не айс», я понимал, но не настолько же? А преступницы ждут моего решения. И, кажется, не сомневаются, что оно будет суровым. Да, будь на моем месте какой-нибудь Жорик или Ортис, в лучшем случае обе отправились бы на всю оставшуюся жизнь в заключение. Хотя Ортис, наверное, просто прибил бы. Изабеллу — так точно.