Саша отдала мне шлем, который я тут же надела на голову, потом мой портфель, который я закинула на целое плечо.
— Где она⁈ Кто тебя утянул вниз⁈ — мотал Гаток шлемом в разные стороны.
— Я её побе… победила…
Моё лицо покрылось холодным потом. Отряд насторожился и выставил перед собой оружие.
— Это было действительно неплохо!
Из пробоины в стене вышла Илая. Её разрезанная на две части челюсть соединилась в единое целое, а порез на черепе исчез. Её кожа, плоть и кости регенерируют!!! На её животе потрескалась броня, и я вижу бледную кожу… мой «молот» не нанёс ей вреда.
— Нужно было бить белой аурой. Тогда твоя атака была бы эффективной… стоп, — остановилась дева в пяти шагах от отряда, а её жуткий взор упал прямо на меня, — Ты не пробудила белую ауру… м–да, что тут сказать. Вроде бы ты одарённая, а вроде бы — мусор.
Из её рта начала течь вязкая слюна, а глаза источали неконтролируемый голод.
— Что ж… я нагуляла аппетит! Сейчас вы все ответите за то, что не дали моей сестре переродиться!
Гаток и Твен покрылись разрядами молний, как и я. Саша и Марк покрылись потоками ветра.
— Не–а… — выставила Илая перед собой руку и покачала указательным пальцем в разные стороны, — Я уже наигралась!
Из тела женщины вырвался фиолетовый дым… и моя магия угасла. Она словно пропала. Я чувствую поток по своему телу, но мана не может выйти наружу. Так же случилось и со всем отрядом. Так вот он какой: «эффект подавления»!
— Приятного мне аппетита!
Илая вмиг исчезла, как и Твен, что стоял полевое от меня плечо.
— Агрх…
Я, как и остальной отряд, медленно обернулась, увидев, что Твена прибили к стене, а его ноги висят в метре от пола и дрожат в адских конвульсиях.
Илая вгрызлась в шею Твена своей острой пастью. Она съела его гортань и пищевод, питалась его плотью так жадно, и так быстро, что я потеряла дар речи, а мой мир в глазах стал бесцветным.
На пол упала голова Твена, а из его обглоданного обрубка вырвался фонтан крови. И на этом Илая не закончила. Она вонзила в тело Твена руку и вырвала из грудной клетки золотой «камень жизни» — сердце Бога. Если его удалить, то Бог утеряет регенерацию и превратиться в прах…
— Это было вкусно! — Илая подняла руку над лицом, широко раскрыла свою окровавленную пасть и сжала камень в кулак, — Твоя жизнь теперь моя.
Илая разжала пальцы и высыпала себе в рот золотую пыльцу… она съела саму жизнь Твена…
— МРА-А-А-ЗЬ!!!
Гаток пошёл в атаку. Он сблизился с женщиной и атаковал клинком в прыжке.
— Прочь, мусор!…
Взмахом руки Илая отшвырнула Гатока в другую часть комнаты, при этом мальчику оторвало левую руку по самое плечо, из–за чего стены окрасились в алый цвет. На мой шлем тоже попала линия крови.
Я стою на одном месте. Все силы вмиг покинули моё тело. Я только и делаю, что трясусь от страха. Я даже не могу нормально дышать… я задыхаюсь!
Мимо меня прошла Илая. На её окровавленной пасти царила жуткая улыбка, а в глазах я видела триумф над моим разумом.
— Ты будешь последней… просто смотри, как я забираю их жизни.
Илая направилась в сторону Саши. Девочка застыла на месте и вся трясётся. Из–под её шлема капают слёзы.
— Золотце… я чувствую твой страх. И мне это нравиться!… Так ты будешь только вкуснее!
Илая остановилась и начала тянуть в сторону Саши когтистую окровавленную руку.
— Нет!!!
Перед Сашей встал Марк, выставив перед собой дрожащий клинок.
— НЕ ТРОГАЙ МОЮ СЕСТРУ!!!
Когти остановились в сантиметре от шлема Марка. Лицо Илаи вдруг распрямилось, ушла зловещая улыбка, а в её глазах я увидела ужас и смятение.
— Брат… бр… брат… — тихо прошептала дева.
Илая сделала шаг назад и опустила взгляд на свои окровавленные руки.
«Нет… я… я не… не хотела…»
Её взгляд упал на тело Твена, что начало превращаться в серый прах.
«НЕТ!!! Это не я!!! Нет!!! Нет!!! Нет!!! Нет!!!» — Илая схватилась за голову и начала реветь, как новорождённый ребёнок. Но тут же её тело покрылось чёрными венами, а глаза на кристаллах, что въелись в её броню, начали щуриться и злиться.
Она посмотрела в мою сторону… в её глазах было столько боли, столько сожаления, что моё сердце сжалось.
«Бегите… БЕГИТЕ!!! НЕ ПРИБЛИЖАЙТЕСЬ КО МНЕ!!!»
Илая окутала себя чёрным огнём с фиолетовыми всполохами. Она пробила стены квартир и начала отдаляться от нашего отряда, пока и вовсе не выбралась из здания.
Теперь я смотрю на стены, в которых образовался туннель, что ведёт наружу.
— ЕВАНГЕЛИНА!!! ПРИДИ В СЕБЯ!!! — Марк схватил меня за плечи и растормошил, — Ты мне нужна!!! Нужно помочь Гатоку!!!
— Д–да!!! — закричала я.
Саша стоит на месте и вся трясётся. Она так напугана, что не может сделать и шага.
Я и Марк подбежали к Гатоку.
— Ты как⁈
Парень облокотился спиной об стену. Он тяжело дышит, а из его обрубка руки капает кровь.
— Руку… принеси… руку… — прохрипел Гаток.
— Понял!
Марк тут же принёс оторванную конечность. Он прислонил её к обрубку… и она слилась с пульсирующей плотью. Рука Гатока снова на месте!… Но всё же это сложно назвать полноценной регенерацией, ведь конечность еле держится на обрубке.
— Можешь встать⁈ — спросил Марк.
— Д–да… но мне нужна помощь.
— Понял! Ева, на тебе Саша!
— Хорошо!
Я подбежала к трясущейся девочке, взяла её за руку и повела за собой. Марк перекинул целую руку Гатока через плечо и теперь помогает ему идти.
Мы сломя голову выбежали из здания, оказавшись вновь на молчаливых улицах мёртвого города, и направились в сторону белоснежной башни.
Перед моими глазами возникла смерть Лидии и Твена. Я не смогла сдержаться и начала плакать, а из глотки вырвался тихий вопль.
Марк начал реветь, как девчонка, а Гаток рыдал как новорождённый ребёнок. Через минуты и Саша начала вопить во весь голос.
Прародитель, если ты нас слышишь, если ты нас видишь… пожалуйста… помоги нам выбраться из этого ада живыми!!!
Глава LIX
Салки
Я уставилась в одну точку и