И буквально через минуту Кристофер и Дориан остались один на один. Вокруг них царствовала тишина и журчащий озорной ветерок.
Мужчина сел на одно колено и положил ладонь на плечо маленького Дориана.
— Илая… она… — Кристофер поднял взгляд, а в его горле встал ком, — Она умерла, Дориан… она пожертвовала своей жизнью, что бы спасти планету «Ундо» и своих собратьев… мне жаль… правда… но такова правда… Илаи больше нет в живых…
Лицо Дориана распрямилось, все краски мира в его глазах начали сереть, а вкус жизни становился пресным и омерзительным.
В мыслях Ламберта возникла звенящая пустота, а сердце сжалось до колющей боли. Все силы резко покинули мальчика, и он начал падать на землю, уставившись в одну точку мёртвым взглядом.
— Д–Дориан⁈ — поймал Кристофер мальчика и прижал его к своей груди, — Я–я отведу тебя к врачу!
Кристофер поднялся на ноги и побежал к цитадели Альбионов, держа мальчика на руках. Он сожалел, что озвучил Дориану столь трагическую правду так открыто. Всё же это ребёнок и такая новость может погрузить его в глубокий шок, что в принципе и произошло.
* * *
«Что бы ни случилось, мы с тобой будем полагаться друг на друга. И во здравие, и в печали, перед лицом любой проблемы, мы всегда будем вместе.»
Дориан медленно открыл глаза, а в его памяти звучал ласковый добрый голос Илаи.
Тело парня полностью исцелилось, и он всё так же находиться внутри руин из высотных зданий. Правда, кое–что поменялось. Дрожь сменилась рычанием и клацаньем когтей. Кошмары приступили откапывать Ламберта, дабы насладиться вкусом его свежей святой плоти, а следом и вовсе сделать его одним из своих собратьев.
— Наконец–то ты решился!
На бетонной колонне, закинув ногу на ногу, сидит мальчик с озорной улыбкой. Его золотой плащ с эмблемой белого сердца, как и всё лицо, в пятнах крови и копоти.
— Я уже начал за тебя волноваться! Не пугай меня!… — увидев гневный взгляд Дориана, мальчик выставил перед собой ладонь, — Всё–всё-всё! Ухожу! Просто я хочу напомнить… у тебя четыре минуты! Ошибёшься хотя бы на одну секунду и твоё сердце лопнет… будь осторожен, мой дорогой Дориан!
Мальчик растворился в воздухе, оказавшись очередным ведением Фантома.
Дориан провёл ладонью по потрескавшемуся экрану на правом наруче, вбил секретную команду и нажал на зелёную кнопку. Следом он снял наруч и теперь на его руке только серебряные часы из самого крепкого металла, что знает «Парадиз» — Нурлог. Что бы заполучить столь редкий металл, Дориану пришлось изрядно раскошелиться… и оно того стоило. Он сделал из металла часы, поместив внутрь инъекцию — подавитель Итона. Как на часах выйдет таймер, тут же сработает механизм и парень получит спасительный укол.
Дориан несколько раз сделал глубокий вдох и выдох. По его телу разбежался белоснежный Итон, что рвался наружу… это сила жадно ожидала, когда хозяин вновь использует её на полную мощь.
Глаза парня начали светиться, словно лампочки, а по всему телу вздулись белые вены.
— Начнём… — активировал Ламберт таймер на три минуты и пятьдесят секунд.
* * *
Руперт Штроу, когда–то давным-давно бывший военный династии «Ультра», а в нынешнем положение — Лорд Кошмаров.
Сейчас Кошмар встал рядом со своими собратьями, что ведомы одной и той же мыслью… освободить «Короля Пустоты» и слиться обратно с «Прародителем». Эта мысль едина и её никто не смеет оспаривать. Лишь она одна ведёт всех Кошмаров на поле боя, и заставляет их пополнять свои ряды новыми бойцами. И сейчас на поле боя произошёл кульминационный момент. Кошмары загнали в угол не просто очередную жертву… это был он, Дориан Ламберт. Лишь увидев его раз, все Кошмары покрылись дрожью, а голос в их мыслях начал шептать: «…он должен принадлежать мне…». Таково было желание повелителя Пустоты. Ведь для него Дориан Ламберт — это особый объект, который нужно ни смотря ни на что обратить в Кошмар.
В данный момент Руперт, вместе с двумя Лордами, наблюдает за тем, как Молодняк запрыгнул на огромную кучу обломков. Они роют туннели, дабы достать из завала Ламберта. И сейчас все Кошмары «Улья» явились запечатлеть столь торжественный момент перерождения. Они заполонили своей массой практически ¼ бескрайнего города. Кошмаров примерно под сто тысяч и все они хотят испить кровь ослабевшего Ламберта.
Лишь «Полководец» Кошмаров не могла найти себе места. В один момент она даже пыталась напасть на собратьев и не дать им приблизиться к завалу… но её тут же пронзил голос «Короля Пустоты». Она свалилась на землю и начала завывать от боли. Она сопротивлялась долго, но в итоге вновь поддалась голосу владыки, и поднялась с земли уже с обезумевшей улыбкой на лице.
Кошмары дрогнули, так как по городу разбежался жуткий звук хлопка. Все обернулись, увидев, что из космического корабля выстрелил какой–то снаряд.
Эта золотая вытянутая точка рухнула недалеко от руин, в которых погребён Ламберт. От приземления возникла ударная волна, и на секунду в воздух поднялась пыль, образовав завесу.
— Кха! — начал махать Руперт рукой перед лицом, — Что это та…такое…
Лицо Лорда исказил ужас, а все Кошмары поджали шею, словно коршуны.
Пыль разверзлась, показав золотой меч без гарды, что плотно вонзился в землю. И клинок этот не простой. От острия, по всему долу, и заканчивая на конце рукояти, на металле высечены белые письмена… язык первых Абсолютов!
— Священный меч! — дрогнул голос Руперта.
Письмена на клинке начали медленно покрываться белоснежным светом, поднимаясь вверх к рукояти.
Завал, в недрах которого похоронен Ламберт, покрылся дрожью, из щелей начал бить белоснежный свет.
— Агрх…
Лорды возле Руперта рухнули на колени, а сам Кошмар еле устоял на ногах. Его конечности дрожат, а какая–то незримая сила давит на всё его тело… словно она хочет, что бы Кошмар приклонил перед ней голову.
Молодняк начал скатываться по завалам обратно на дорогу. Кошмары завыли от боли, начав извиваться словно змеи. Эта незримая сила давила своим могуществом и заставляла тела монстров покрыться кровавыми порезами. Кожа лопалась, словно на неё вылили кислоту.
Руперт перевёл взгляд на золотой меч, увидев, что все символы загорелись белоснежным светом. Клинок окружил плотный ореол света, олицетворяя могущество его владельца.
И в туже секунду завал взорвался, высвободив из своих недр столб белоснежного света, что пронзил энергетический барьер над