В итоге именно он возглавил исследование древнего кургана, поскольку других «специалистов» кроме него и, собственно, меня у СССР не было. Да, его назначение прошло только под мою полную ответственность. Но я знал — клятва верности (и не только она — после битвы в Берлине нас уже связывало нечто большее) не позволит ему совершить подлое предательство, поэтому был совершенно спокоен на этот счет.
Однако, именно этот момент не позволил ему отправиться со мной за линию фронта, но я спокойно справлюсь и без него. Отказался я так же и от матёрых бойцов-диверсантов, которых мне попытался навязать Судоплатов — мне и одного деда за глаза хватало. Возись ещё с ними!
Хотя опыт у моего старикана в подобных силовых операциях — будь здоров, и к тому же он одарённый, умеющий вытягивать жизненную силу из врага. Это тоже можно использовать нам на благо, но… Скажу честно — меня этот момент очень сильно так напрягал: слишком уж его пополнение резерва на упырячью кормёжку смахивало. А вот его источник никак не входил в «нормальный» режим функционирования, просто не желал перерабатывать силу из эфира.
Сразу после возвращения из «командировки» за линию фронта я планировал вплотную заняться этим весьма насущным вопросом. У Бажена Вячеславовича, к слову, наблюдалась схожая проблема — его источник точно так же не работал. Возможно проблема здесь либо в способе производства новых ведьмаков — чудо-машине Трефилова, с помощью которой у них и появился дар, либо в принудительной «прививке» моих товарищей тем самым пресловутым препаратом Левина — «искрой». Правда, прием этого проклятого зелья спас деду жизнь… Но какая за это последует расплата? Я даже не мог пока предположить…
На этот раз я отправлялся в опасное путешествие и без своего верного одноглазого братишки, которого оставил наблюдать за его же собственной мамашей. Мало что там пообещал Смерть, злыдню я доверяю куда больше. Ну, и за Бомбадилом пусть тоже приглядывает одним глазком… Наконец, к концу второй недели бешеная «курганная суета» немного улеглась, позволив мне заняться подготовкой эвакуации моей семьи в столицу.
Но там и готовить-то, в общем, нечего: мне нужен был самолет для десантирования в тыл врага, парашютное снаряжение и немного продуктов. Так сказать, на всякий пожарный случай, если немного заплутаю. Мне и обычное оружие не нужно — даже с моими постепенно приходящими в порядок меридианами, я справлюсь с небольшими отрядами врага. Главное опять магическую лихорадку не подхватить…
Самая безопасная точка выброски, по мнению разведки, лежала чуть в стороне от бывшей Тарасовки, уже не существующей на данный момент. Так что придётся намотать по тылам противника нехилый километраж. И леса там нормального не имеется, чтобы волшебную тропку использовать. Зато фашиков мало и вероятность нормального десантирования намного выше. А как до края леса дедки Большака доберемся — считай, половина дела сделана.
Но основной проблемой, по расчетам специалистов, будет пересечение линии фронта. Слишком много наших самолётов, доставлявших диверсантов до мест проведения операций, сбивали именно там. Лётчики-истребители Люфтваффе отлично исполняли свою работу и являлись настоящими асами, как бы мы их не проклинали. Да и наземная противовоздушная оборона была у немцев на высоте.
Неожиданно сквозь шум винтов в салон самолета пробились какие-то посторонние звуки, похожие на далекие разрывы боеприпасов. Из кабины выбрался второй пилот и, подойдя к нам поближе, громко прокричал:
— Приготовитесь на всякий случай, товарищи! Идём над линией фронта!
Пилот вернулся на место, а мы с дедом синхронно кивнули, выныривая из сонного оцепенения, и принялись проверять свою парашютную снарягу. Между делом я прицепил на своего старика одну хитрую печать, не тянущую много сил, но позволяющую на некоторое время основательно уменьшить вес объекта, на которую она нанесена.
— Видишь магический конструкт? — поинтересовался я у деда, с которым последних несколько дней плотно работал над освоением магического зрения.
— В общих чертах улавливаю присутствие какого-то силового конструкта, — ответил он, — но деталей разобрать не могу.
— А активировать его сможешь? — уточнил я.
— Активировать смогу, — утвердительно ответил Чумаков. — Там магии совсем кроху надо…
— Я для тебя печать заранее маной насытил, — сообщил я, — чтобы ты над этим не заморачивался. Для тебя на лету это сложновато будет…
— А для чего это? — уточнил дед.
— Эта печать очень сильно облегчает вес… не до нуля, конечно… — начал пояснить я, но мой старикан уже и сам сообразил:
— Понял — тогда парашюты мы сможем раскрыть как можно ближе к земле?
— Да, — кивнул я. — Площадь поверхности тел у нас с тобой не изменится, вес значительно уменьшится, а сопротивление воздуха в падении останется той же величиной.
— Будем планировать, как невесомые пёрышки? — весело хохотнул Ваня.
— Ну, типа того, — поддержал я его весёлым смехом, отвлекая от мандража. — Совсем без парашюта, думаю, нам не обойтись, но сократить время его применения, думаю, удастся.
— Чем меньше болтаемся под куполом, тем сложнее нас с тобой засечь, — согласился дед.
Каким бы опытным не был мой старикан, и каким бы непоколебимым он выглядел снаружи, перед таким сложным заданием он конечно волновался. Почувствовать это состояние такому эмпату, как я, не составило особого труда. Вот я и пытался его как следует отвлечь. И у меня, похоже, получилось.
— Только это, Ром, — произнес старик, — нас с тобой при таком способе может основательно разбросать по округе…
— На этот счет можешь не беспокоиться, — прокричал я ему в ухо — разрывы стали намного громче, — я тебя точно отыщу! — Еще перед полётом я повесил на деда магический маячок. Можно было, конечно, его и ловчей сетью «протралить» по приземлении, но маячок удобнее и быстрее.
И тут по металлическому фюзеляжу самолёта словно металлические дятлы задолбили, пробивая легкую «дюральку» насквозь. Мы со стариком приникли к иллюминаторам. Даже невзирая на темноту, мы с ним разглядели боевое звено немецких «Мессершмиттов» заходящих на очередную атаку. Похоже, что наш недолгий полёт подошел к концу — от этих зверей оторваться на «Ли-2» гиблое дело!
Буквально через мгновение мои самые черные предположения начали сбываться — вспыхнул левый двигатель и нас резко повело вбок. А затем самолёт клюнул носом и стремительно свалился в неуправляемое падение. Я кинулся к кабине пилотов, но увиденная картина меня совсем не удивила — оба пилота были мертвы, пробитые пулями немецких истребителей.
— Ваня! Прыгаем! Срочно! — прокричал я деду, который всё уловил с полуслова.
Мы слаженно распахнули проём и синхронно нырнули в холодную ночную темноту. Уже планируя мы наблюдали как наш самолет пылающим факелом стремительно падает на землю. Вечная память ребятам-летчикам, что положили свои жизни, перебрасывая нас за линию фронта.
Только в воздухе я понял, как тупо сглупил. Ну, для чего мне потребовалось делать себя легче пёрышка? Можно было тупо натянуть на нас с дедом самое примитивное заклинание, отвлекающее внимание, и немцы бы нас точно так же не заметили бы. Просто я потратил много сил на базе, пытаясь сделать невидимкой весь самолёт. Но сил не хватило… И я в последнее время совершенно забегался, что даже мозги начали отказывать от постоянного недосыпа, нехватки времени и банальной суеты, когда ты всем сразу нужен.
Я тут бросил в еще виднеющегося в темноте старика конструктом-невидимкой, подвесил дубль на себя, а уже после продолжил спокойный полёт к земле. Теперь немцы нас точно не заметят. Да и вообще, чего я так парюсь? Мне сейчас вполне по силам удерживать морок на четверых, даже если мы решим идти в Москву пешком прямиком сквозь скопления врага. Мои меридианы после вмешательства Мораны показывали отличный результат!
Парашют я открыл совсем рядом с землёй, хотя, мог и совершенно его не открывать. Опасения старика не сбылись — мы приземлились практически рядом друг с другом, и он тут же озвучил мне мои собственные мысли: