Караван задерживался. Задерживался слишком сильно. Что-то было не так. И в государственного преступника это обстоятельство вселяло радость и надежду на скорый, неотвратимый и очень громкий скандал.
Это был последний обоз. Двадцать три фургона, груженые украшениями и продуктами для торжественного открытия предприятия по производству героев. И этот обоз должен был прийти позавчера! Казначей второй день радостно потирал руки в предвкушении скорой расправы, расхаживая по двору центрального терема.
Емельян с Нелюдимом выкатили самоходную печь и начали ее топить.
– Куда собрались? – весело поинтересовался у них государственный преступник.
– Я только туда и обратно, – оправдывающимся голосом ответил печник.
– Туда – куда?
– Ну, в город…
– Что-то ты в Белокаменную зачастил, – подозрительно нахмурился Казначей.
– Надо обкатать… – неуверенно начал кузнец.
– Пойдем, – тон гения финансов и славы не терпел возражений. Емельян подчинился.
122
122
Казначей пропустил Емельяна в зимовье и, войдя следом, запер дверь.
– Ты ее любишь? – в лоб спросил он.
Молодой печник молчал.
– Это не допрос, – мягко проговорил государственный преступник. – Да и ты не партизан. Вопрос же государственной важности! Ты ее любишь?
Емельян продолжал молчать.
– Хорошо. Пойдем другим путем. В покоях Ее Высочества есть печь. В дымоходе этой печи – восемнадцать ступеней. Печь клал ты. Тебе никто не помогал. Более того, никто от тебя этих ступеней не требовал. Выполнив работу во дворце, ты стал строить самоходные печи. Первые две не поехали вообще, третья поехала. Но не сама. И только ваша с Нелюдимом печь оказалась действительно самоходной. «Раньше твоя печь сама поедет…» – это слова самого короля, если что. Ну?
– Ну! – с вызовом кинул Емельян.
– Так ты ее любишь?
– Люблю.
– Вот и хорошо! Осталось донести это до Его Величества.
В дверь постучали.
123
123
– Ограбили! – радостно согласился Казначей. – Зачем же тогда было гнать сюда весь обоз? Достаточно было обратиться к городской страже, а сюда только гонца послать. А, понял! Не думали, что я поверю, не увидев все своими глазами? – предвосхитил он управляющего.
Тот только кивнул, проглотив заранее подготовленную речь.
– Расписочку? – государственный преступник требовательно протянул руку.
Он быстро пробежал глазами текст:
– Я ее себе оставлю, если не возражаешь?
– Н-не возражаю…
– Вот и ладненько. Емельян! Я с тобой в город!
124
124
Стрелок опоздал на каких-то два часа. Когда он усталый вышел из Непроходимого болота, его встретили Воевода и Нелюдим:
– Казначей недавно уехал в город. На печи.
– Не успел, – вздохнул охотник. – Там такое дело… в заложники нас взяли!
– Кто?!
– Когда?!
– Элли и ее банда. Позавчера вечером. Меня за выкупом послали. Напрямую шел, чтоб поскорее добраться.
– Заметно, – хмыкнул кузнец.
Действительно, Стрелок выглядел не лучшим образом: мокрый, испачканный, волосы растрепаны, глаза красные.
– Не спал что ли?
– Не люблю ночью по болоту ходить!
– Вот и не ходи больше, – сурово посмотрел на него Воевода. – Ты нам еще живой пригодишься! Что же теперь делать? Казначей с Емельяном из города в лучшем случае завтра к вечеру вернутся…
– Может, я напрямик срежу?..
– Куда?! – кузнец схватил его за плечи. – Я тебе покажу напрямик! Иди, отдохни, а мы с Воеводой что-нибудь придумаем.
Такие поддержку и сочувствие вкупе с железными объятьями Нелюдима и суровым взглядом Воеводы отринуть было невозможно. Стрелок подчинился и отправился спать.
– Ну, давай придумывать.
– Да тут и думать нечего! Самоходная печь, конечно, не самый быстроходный транспорт. Пока. Но форы у них больше двух часов, – тяжело вздохнул гений молота и наковальни.
– Их теперь разве, что на крыльях догонишь… Клеопатра!
Гарпия спикировала молниеносно, словно только и ожидала, когда ее позовут:
– Я все поняла! Догнать и перегнать, даже если меня подождут!
– Что передать, знаешь?
Полуптица кивнула и расправила крылья.
125
125
В Белокаменную делегация из Непроходимого болота прибыла под вечер в расширенном составе.
Свежие новости позабавили Казначея. Выслушав гарпию, государственный преступник загадочно улыбнулся и хмыкнул. В его голове зрел очередной хитроумный замысел. Уже подъезжая к городским воротам, Казначей обратился к спутникам:
– Сегодня к королю не пойдем. Мне надо еще немного подумать и нанести один визит. Да и выспаться перед столь важной встречей просто необходимо! Чую, разговор с Его Величеством будет долгим.
– Думаешь, получится? – с надеждой спросил печник.
– Знаю! – уверенно ответил финансовый гений и, помолчав, добавил. – И Его Величество я тоже знаю.
126
126
Служил Гаврила… всю свою сознательную жизнь. В школе он служил посмешищем. Перейдя в семинарию, Гаврила несколько раз служил поводом для пьяных драк. А однажды послужил даже тупым тяжелым предметом, поскольку напился до такой степени, что поводом для драки служить уже не мог. Потом пять лет служил в срочной сотне королевской дружины. На военной службе Гаврила успехов не достиг, потому, покончив с солдатским бытом, переключился на службу государственную.
Карьеру свою он начал с должности городского гонца при писчей канцелярии. Быстро выяснилось, что разносить письма – не его, и Гаврила был повышен до писца. Корявый почерк с помарками и кляксами не позволили ему задержаться и здесь. Зато острый слух, понимание намеков