Тип вдвоём с Конём выволокли на крышу огромный старый диван с высокой спинкой и боками, такой тяжёлый, что, поднимая его по лестнице с помощью могучего и неутомимого четвероногого, мальчик совсем выбился из сил.
Тыквоголовый принёс метлу — первое, что попалось ему на глаза. Страшила явился с мотком бельевой верёвки, он подобрал её во дворе, а карабкаясь по лестнице, так в ней запутался, что на крышу вывалился уже в клубке, который так бы, пожалуй, и покатился вниз, если бы Тип его вовремя не подхватил.
Железный Дровосек пришёл последним. Он тоже побывал во дворе и срубил четыре широких разлапистых листа с огромной пальмы, которая там росла и которой очень гордились обитатели Изумрудного Города.
— Дружище Ник! — воскликнул Страшила, увидев, что сделал его друг. — Более тяжкого преступления в Изумрудном Городе совершить просто нельзя! Насколько я помню, порубка листьев с королевской пальмы карается семикратной смертной казнью с последующим пожизненным заключением.
— Теперь уж ничего не поделаешь, — сказал Железный Дровосек, сгружая огромные листья на крышу, — спасение только в бегстве.
Друзья с большим сомнением осмотрели груду хлама, выросшую перед ними. Страшила покачал головой и сказал:
— Если Ник сумеет смастерить из этого летучую самоделку, которая унесёт нас к свободе, я готов признать его искуснейшим мастером на целом свете.
Сам Железный Дровосек был, похоже, не очень-то уверен в успехе. Довольно длительное время он энергично полировал кусочком замши лоб и лишь после этого взялся за дело.
— Очень важно, — сказал он, — чтобы корпус был достаточно большим и мы в нём могли разместиться. Самое большое, что у нас здесь есть, это диван. Но если машина накренится в полёте, мы же разом попадаем вниз!
— Почему бы не соединить два дивана? — предложил Тип. — Внизу есть ещё один точно такой же.
— Очень разумное предложение! — воскликнул Железный Дровосек. — Немедленно тащите сюда второй диван.
Тип и Конь с большим трудом выволокли на крышу второй диван, составили их сиденье к сиденью, так что бока и спинки образовали нечто вроде ограды, внутри которой все могли безопасно разместиться.
— Отлично! — обрадовался Страшила. — В таком уютном гнёздышке можно летать в своё удовольствие.
Два дивана были крепко-накрепко связаны бельевой верёвкой, а с одного края Ник-Дровосек привязал голову Рогача.
— Теперь ясно, где у нашей самоделки перед, — сказал он, очень довольный своей выдумкой. — Рогач будет украшать нос нашего корабля. А пальмовые листья, ради которых я семь раз подверг свою жизнь опасности, будут крыльями.
— А они достаточно крепкие? — усомнился мальчик.
— Крепче не бывает, — ответил Дровосек. — На вид они, правда, не идут в сравнение с корпусом, но нам сейчас выбирать не приходится.
И он привязал пальмовые листья к диванам, по два с каждой стороны.
Кувыркун был в восторге.
— Готово! — закричал он. — Осталось только оживить.
— Стойте, — вспомнил вдруг Джек. — А как же моя метла?
— К чему здесь метла? — спросил Страшила.
— Ну, можно привязать её сзади, получится хвост, — ответил Тыквоголовый. — Разве можно считать летучую самоделку готовой без хвоста?
— Гм, — хмыкнул Железный Дровосек, — признаться, я не очень понимаю, зачем ей хвост. Мы не сооружаем зверя, или птицу, или рыбу. Нам нужно только одно: чтобы самоделка могла летать.
— Но может быть, когда она оживёт, она будет использовать хвост как руль, — предположил Страшила. — Потому что, если она летает по воздуху, она всё-таки похожа на птицу, а я не раз примечал, что у птиц есть хвосты, которыми они рулят в полёте.
— Ну хорошо, — согласился Ник, — пусть метла будет хвостом. — И он крепко-накрепко привязал её к заднему концу корпуса-дивана.
Тип достал из кармана перечницу.
— Уж очень эта штука велика, — с беспокойством сказал он, — не знаю, хватит ли порошка, чтобы оживить её всю. Но я постараюсь растянуть, насколько возможно.
— Сыпь побольше на крылья, — посоветовал Ник-Дровосек, — они должны быть особенно сильными.
— И про голову не забудь! — напомнил Кувыркун.
— И про хвост, — добавил Тыквоголовый Джек.
— Вы лучше помолчите, — оборвал их Тип (он явно нервничал), — а то я что-нибудь напутаю в колдовстве.
С огромной осторожностью он начал рассыпать драгоценный порошок по самоделке. Прежде всего покрыл тонким слоем каждое из четырёх крыльев, потом посыпал диваны и даже самую малость стряхнул на метлу.
— Голову! Голову! Умоляю, не забудь про голову! — возбуждённо кричал Кувыркун.
— Но порошка осталось совсем немного, — сказал Тип заглядывая в коробочку, — важнее, мне кажется, оживить ножки диванов.
— Ты не прав, — возразил Страшила. — Голова всему голова! А поскольку этому существу летать, а не ходить, ноги оживлять даже и не обязательно.
С таким суждением Тип согласился и высыпал остаток порошка на голову Рогача.
— А теперь, — сказал он, — помолчите, я должен произнести заклинание.
Тип слышал, как произносила волшебную формулу старая Момби, и уже оживлял однажды Коня, поэтому он довольно уверенно выговорил все три слова, каждый раз производя руками соответствующий жест. Это была торжественная и впечатляющая церемония.
Самоделка вздрогнула всем своим громоздким телом, взревела, как ревут обыкновенно Рогачи в лесу, и отчаянно захлопала всеми четырьмя крыльями.
Страшным ветром, который от этого поднялся, Типа, конечно же, снесло бы с крыши, не успей он ухватиться за трубу. Страшила, весивший меньше всех, отлетел далеко в сторону и, наверное, улетел бы неведомо куда, если бы Тип, по счастью, не успел схватить его за ногу.
Кувыркун лёг плашмя, прижался к крыше и таким образом избежал беды, а Железный Дровосек был достаточно тяжёл и сам послужил якорем для Тыквоголового Джека, которого он обхватил обеими руками. Конь был повален порывом ветра и теперь лежал на спине, беспомощно суча ногами.
И в то время, пока они с трудом приходили в себя, Самоделка медленно поднялась с крыши и взмыла в воздух.
— Сюда! Вернись! — закричал Тип испуганным голосом. Он держался за дымоход с одной стороны, а Страшила — с другой. — Вернись немедленно, я тебе приказываю!
Вот когда мудрость Страшилы, посоветовавшего оживить голову Самоделки вместо ножек, была бесспорно доказана. Ибо Рогач, поднявшийся уже высоко в небо, после команды Типа повернул свою голову