Но, возвращаясь к интенсивности артиллерийского обстрела. Долгая война неизбежно накладывает свои ограничения. Умные и очень дорогие снаряды предназначенные чтобы уничтожать такие же умные и ещё более дорогие танки избыточны для борьбы с толпой бронированных чудовищ, выпущенных эльфами. Самый простой и, вдобавок совершенно тупой, как чушка, снаряд, исторгнутый из орудия полувековой давности почти с таким же успехом, разорвёт на мелкие кусочки мамонта-лича, как и новейший умный боеприпас, в котором напихано вычислительных мощностей больше, чем в среднем компьютере. Да, тут важно ещё попасть в того же мамонта-лича или другую боевую химеру. И понятное дело, что сверхсовременный умный снаряд попадёт с первого раза. По крайней мере должен попасть с первого раза иначе зачем в него разработчики напихали столько «ума» как будто хотели, чтобы снаряды были умнее их самих? Тогда как обычной, устаревшей артиллерии придётся выпустить может быть десять, а может быть сто обычных тупых снарядов чтобы гарантированно поразить ту же цель. Соотношение цена/качество. В большой войне всё всегда сводится к соотношению цены и качества. При этом цена это даже не столько стоимость производства, сколько сама возможность производства. Чтобы собрать умный боеприпас требуется хорошо оснащённый цех, высококлассные специалисты и бесперебойные поставки необходимых компонент, в том числе сложных, электронных систем наведения и позиционирования. С пушкой полувековой давности всё гораздо проще. При некоторой сноровке, большинство деталей для неё могут выточить обычные слесари на таких же древних станках, которых ещё полным-полным и которые отлично работают. Вот и получается, что основной рабочей силой, становым хребтом сражающихся армий становится оружие с каким могли воевать ещё их деды. А сверхсовременные военные разработки занимают относительно узкую нишу. Их берегут, используя в специальных операциях, когда только их улучшенные характеристики могут помочь достичь результата или когда на кону стоит такой приз, что командование бросает в бой абсолютно всё, чтобы в последнем, решительном ударе проиграть или победить. На самом деле плохо то командование, которое не имеет запасного плана и резервных частей на случай, если что-то пойдёт не так. Потому, что всегда что-то идёт не так. И тот, кто слишком часто рискует, ставя на кон абсолютно всё – рано или поздно проиграет. И проигрыш его будет совершенно разгромный. Но всё же, иногда, это действительно единственно возможный способ добиться победы.
Звуки артиллерийской пристрелки участились. Кажется, даже пролетело что-то большего, чем обычно, калибра потому как ухнуло знатно, а может быть просто взрыв произошёл ближе и только поэтому показался сильнее. Максим Кузнецов, против воли, напрягся, руки слепо зашарили вокруг в поисках родного пулемёта, но того не было. Да и сам Максим сейчас находился не на поле боя, а в добрых пятнадцати километрах от него, можно сказать в глубоком тылу. Хотя, что такое пятнадцать километров? Мамонт-лич пробежит их за два десятка минут, а то и быстрее. Но это ещё пробежать надо. Через все минные поля, через несколько кругов эшелонированной обороны, незаметно для наблюдателей, внимательно следящих за полем боя через тысячу электронных глаз с беспилотников, спутников, радаров и лидаров – попробуй ещё пробеги.
Нет, здесь Максим в безопасности. Отсыпается, отъедается и даже немного культурно просвещается в свои законные четыре дня отдыха выданные командованием на то, чтобы потрёпанные в боях с тварями части немного передохнули и восстановили силы перед финальным штурмом последних, остающихся под контролем чужаков, квадратных километров до аномалии.
Долго же они шли к этому моменту. Полгода? Пожалуй, даже больше.
Был момент, когда всё повисло буквально на волоске. Твари тогда атаковали как сумасшедшие, пытаясь раскачать и прорвать сжимаемое русским экспедиционным корпусом и бразильской армией кольцо вокруг захваченной ими территории. Но это ладно. К атакам изнутри окружённого периметра бойцы успели привыкнуть. Приноровились, можно сказать. Однако, в какой-то момент, чужие принялись бить синхронно – изнутри и снаружи периметра. Так, временно пришлось увести флот от берега тем самым теряя огневую поддержку с кораблей. Без поддержки с моря стало сложнее, зато удалось сохранить основной костяк отправленной к бразильским берегам флотилии. Поднявшиеся из морских глубин стаи огромных, морских тварей рыскали вдоль берега в поисках русских кораблей. Сколько их подорвалось на оставленных загодя минах никто не считал. Также как сколько стай попало в ловушку активировав маячки и тем самым попадая под удар дальнобойными ракетами с кораблей. Восстановленная или, скорее, заново созданная российскими специалистами бразильская лёгкая авиация не рисковала отлетать слишком далеко от земли в море, но тоже внесла весомую лепту в освобождение прибрежных морей от стай бушевавших там чудовищ. Совсем лёгкие самолётики поза-поза-прошлого поколения на базе немногих сохранившихся заводов до войны вторжения занимавшихся выпуском и ремонтном сельскохозяйственной авиации. Но главное, что таких самолётиков было много, а становилось ещё больше и обучиться летать на них ненамного сложнее чем управлять автомобилем.
На самом деле, пока российская армия медленно сжимала кольцо вокруг аномалии в северной части страны, бразильцы не теряли времени даром. Получив передышку и технологическую помощь более развитого соседа, они перевооружили свою армии фактически пересоздав её заново по образцу русских и с их же помощью. В охране периметра вокруг захваченных тварями земель появлялось всё больше чисто бразильских частей. В какой-то момент их стало даже больше, чем российских. Авторитет бразильского солдата, в обществе, поднялся до небес и находился где-то уже близко к непререкаемому авторитету русских пришедших на помощь в самый трудный час. Бразильская молодёжь мечтала служить в армии и чистить родную землю от тварей. Получившее возможность выбирать командование выбирало лучших. Доходило до того, что некоторые пытались давать взятки чтобы только попасть в действующую армию. Общественный подъём был очень высок и его продолжали поддерживать на высоком уровне регулярные сообщения в новостях об очередном пройденном солдатами километре и продолжающем сжиматься вокруг аномалии защитном периметре. Бразильцы твёрдо видели прогресс собственными глазами и твёрдо верили, что совсем скоро российско-бразильская армия дойдёт до самого