— Знаешь, есть разница между судьбой и мановением чьей-то руки, — проговорил Иван медленно.
— Ну, раз ты так говоришь… — я развел руками. — Я человек простой, сужу по результату. И лично для меня, что пнем об сову, что совой об пень…
— Поражаюсь твоему хладнокровию, — покачал головой Иван. И только тут я обратил внимание, что он как будто слегка пьян.
— Слушай, я не понимаю, кстати, что ты мне голову морочишь, — сказал я. — Я создаю, а ты только предотвращаешь… Ты мне скажи, у этого твоего трупа из морга с самого начала была школа журналистов, прикормленная типография, кофейня эта удивительная и вся твоя прочая теневая медиаимперия, в которую я понятия не имею, что еще входит? И ты, по-твоему, не создаешь? Да хрен знает, что у нас на историю большее влияние имеет — этот мой фест или твоя кофейня. Как сказал бы Модест Матвеевич Камноедов, фестиваль — это простое дрыгоножество и рукомашество. А кофейня — это место для важных переговоров и серьезных раздумий…
Иван сначала молчал, глядя в пол, а потом посмотрел на меня и рассмеялся.
— Вам бы, Владимир Батькович, психологом на полставки подрабатывать, — сказал он. — Маловато я знаю людей, которые мозги на место ударом под дых умеют ставить.
— Удар под дых — дело нехитрое, — хмыкнул я.
В этот момент мои зашумели и заоглядывались. Меня потеряли, видимо.
— Велиал! Ты куда ушел? Срочно вернись на базу! — громко провозгласил Астарот.
— Пойдем давай к нашим, — я встал и хлопнул Ивана по плечу. — Раз уж ты все равно здесь, хоть куском пирога разживись. А то получится, что зря приходил только.
Глава 9
Я открыл глаза, еще сквозь сон почувствовав взгляд Евы. И первое, что увидел — ее лицо. Ева приподнялась на локте и сонно смотрела на меня. Улыбалась.
— Мы проспали, да? — спросил я, безмятежно потягиваясь.
— Скорее всего, — пожала плечами Ева. — Я помню, что тетя Марта пыталась нас разбудить, но не помню, получилось ли у нее это.
— Половина одиннадцатого, не так плохо, — хмыкнул я. — Я думал, уже два часа дня, не меньше.
— И что теперь? — Ева села на кровати, отодвинула штору и выглянула в окно. — Оу… Кажется, нам сегодня не везет с погодоай…
— Дождь? — я смотреть в окно не стал. Мне больше нравилось сейчас смотреть на Еву.
— Еще нет, но он явно где-то на подходе, — Ева покачала головой. — Наверное же нам нужно вскакивать и бежать, да?
— Наверное… — задумчиво проговорил я, обняв Еву за талию. — Но попозже. Я же правильно запомнил, что тетя Марта, когда нас не добудилась, ушла по своим делам?
— Все так, она предупреждала, — медленно кивнула Ева.
— И никто ведь не знает, что мы уже проснулись? — хитро прищурился я, притягивая свою девушку ближе.
— Нет, никто не знает… — прошептала Ева прямо мне на ухо и прижалась ко мне всем телом. Волна страсти и нежности накрыла меня с головой, я сжал тонкую талию своей девушки, еще плотнее прижимая ее к себе.
А весь мир подождет. Не развалится…
— Прикинь, тут нам целое послание оставили, — весело крикнула Ева из кухни, пока я умывался и приводил свои длиннющие волосы в порядок. Надо бы все-таки их чуть-чуть подрезать. Так-то я уже даже привык обходиться со своей шевелюрой, но после вчерашнего феста раздирать патлы пришлось с треском и болью. Вот ведь… Уже в который раз думаю, что нужно дойти до парикмахера и уменьшить этой всей красоты хотя бы на половину. И не иду. Будто волосы — это реально что-то важное. Как у того библейского героя… Как его там? Самсон? Вроде да… Или ему голову отрезали, а не волосы?
— Что пишет тетя Марта? — сказал я, когда закончил свои утренние процедуры.
— Кажется, наш режим ее возмущает, — Ева держала в руках лист бумаги, исписанный мелким ровным почерком. — Хочешь, целиком прочитаю?
— Но при этом она приготовила нам завтрак, — сказал я, поднимая вафельное полотенце, под которым обнаружилась гора румяных оладьев.
— «Дорогая Ева, — прочитала моя девушка с выражением. — Я не смогла вас разбудить сегодня утром… тра-ля-ля… обговорить некоторые условия… не позднее одиннадцати ноль-ноль… »
— Я ее понимаю, на самом деле, — сказал я, присев на стул. — Она же давно живет одна. Привыкла к своему распорядку. А тут в ее пространство вторглись мы. Мало того, что поздно пришли. Еще и нашумели…
Мы с Евой посмотрели друг на друга и засмеялись.
— Вообще мы нечаянно, конечно, — сказала Ева. — Вешалку уронили как раз потому что старались не шуметь и не включать свет. Кофе?
— Кофе, — кивнул я.
— Я тут подумала, как бы у Астарота звездная болезнь не началась, — хихикнула Ева, насыпая зерна кофе в могучую советскую кофемолку. Заслуженная такая машина, видно, что ей много и активно пользуются, но работает она все так же отлично. Надежность ракетного двигателя, не меньше.
— А по-моему он вчера как раз был неожиданно милым, — пожал плечами я. — Обнимался, комплиментами сыпал, как из рога изобилия. Прямо душка, а не ужасный демон ада. Или ты как эксперт-психолог говоришь сейчас?
— Точно не как психолог, — сказала Ева и нажала на кнопку. Вой, сравнимый по громкости с реактивным истребителем, наполнил кухню.
— На самом деле, это Кристина поделилась опасениями, — сказала Ева, едва кофемолка замолчала. — Мол, он такой добренький, потому что воспарил куда-то в небеса, и оттуда на нас всех, мелких, смотрит. И радуется.
— Раз ты говоришь, значит надо присмотреться, — серьезно кивнул я.
Мы неспешно позавтракали оладьями со сметаной и кофе. И вышли из дома уже во втором часу. Все, кто надо, наши контакты знал, так что особо я не волновался. Если бы мир реально начал рушиться, и для его поддержания требовалось мое крепкое плечо, позвонили