Кирилл откинулся на спинку стула, задумчиво разглядывая старика.
— Насчёт ритуала, дедушка, — он сделал паузу, словно пробуя слово на вкус. — Мне принимать наследство нельзя. Просто нельзя, без вариантов. У меня будут проблемы, если я стану связан с твоим Омфалом.
— Ом… чем? — нахмурился Ефим.
— Омфалом. Алатырь-камнем, как ты его называешь, — пояснил Кирилл. — Я много знаю о таких вещах. И если хочешь, потом расскажу. Но принять его… — он покачал головой. — Извини. Не могу.
Старик стиснул зубы. Вся жизнь его была посвящена сохранению наследия рода, передаче силы капища. И вот появляется этот… дух, исцеляет его, а затем снова отказывается от наследства. Какая-то насмешка судьбы.
— Есть компромисс, — прервал его размышления Кирилл. — Ты научишь меня ритуалу передачи. В деталях, во всех тонкостях. И если вдруг что-то случится — я смогу передать наследство твоему настоящему наследнику. По крови.
Ефим Юрьевич замер, обдумывая предложение. Секреты ритуала обычно передавались только жрецам. Но этот дух… он действительно вернул ему здоровье, подарил время. И если он сможет обучить его, не передавая самой силы…
— А такой наследник есть? — осторожно спросил старик.
— Не переживай, будет, — хмыкнул дух.
Ефим Юрьевич молча смотрел на это молодое лицо, пытаясь разглядеть за ним древнюю сущность. Странный дух, непохожий на то, что он слышал о таких созданиях.
— Теперь у тебя много времени, — продолжил Кирилл. — Здоровье позволяет. Успеешь сам найти и подготовить наследника. Или наследницу. А за мной долг не пропадёт — я помогу, если понадобится.
Старик вздохнул. Он не ожидал такого поворота. Готовился отдать силу — по доброй воле или принудив наследника. А теперь… теперь у него появилось время. Молодость не вернулась, но болезни отступили.
— Хорошо, — Ефим поднял чашку и сделал ещё глоток отвара. — Твой компромисс меня устраивает. Но учти — провести меня не получится.
— Я не собираюсь, — улыбнулся Кирилл. — Всегда держал свои обещания.
Ефим Юрьевич внимательно всматривался в это лицо. Тело внука, дух чужака… но что-то в нём было от Орловых. Может, потому, что древние духи, привыкая к телу, сливаются с ним? Или просто из-за внешности, доставшейся ему от рода? Он не знал. Но впервые за долгое время почувствовал надежду.
— Что ж, дух, — он протянул руку через стол. — Договорились.
Кирилл крепко пожал его ладонь:
— Я предпочитаю, когда ты называешь меня внуком. Так проще для всех.
Ефим Юрьевич только хмыкнул, но возражать не стал. Возможно, этот странный дух и вправду мог стать частью семьи. Духом-хранителем рода, даже если не примет наследство.
Солнечный луч, пробившийся через окно, упал на стол между ними, словно скрепляя договор золотой печатью.
Глава 10
— Что насчёт моей матери? — спросил я, глядя на деда через кухонный стол.
Дед поморщился, потом медленно покачал головой.
— Вера не должна знать. Ей не нужно это, — он обхватил свою чашку ладонями, словно пытаясь согреться от неё.
Для матери известие о том, что её сын… не совсем сын, стало бы страшным ударом. В конце концов, тело-то Кирилла, её настоящего сына.
— Хорошо, — кивнул я.
С лестницы донеслись лёгкие шаги. Мать спускалась, придерживаясь за перила. Ещё бледная после недавней травмы, но глаза уже сияли. Светлое домашнее платье струилось за ней, делая похожей на девушку.
— Кирюшенька! Папа! — она улыбнулась, войдя на кухню. — Вы уже завтракаете? Я так проспала.
Дед преобразился мгновенно. Из сурового, настороженного старика он превратился в заботливого отца. Лицо просветлело, морщины словно разгладились.
— Доченька, доченька! — он вскочил со стула, опрокинув его, и бросился к ней. — Как ты себя чувствуешь?
— Всё хорошо, папуля, — она погладила его по щеке. — Головка только чуть кружится, но это пустяки.
Её взгляд остановился на мне, и улыбка стала ещё шире.
— Кирюша! Иди к нам! Я так рада, так рада…
Я встал и подошёл к ним. Мать обняла меня, притягивая в маленький семейный круг.
— Наша семья снова вместе, — прошептала она, и в голосе дрожали слёзы счастья. — Вот осталось только к доченьке вернуться, и моё сердце никогда не было таким счастливым!
Наблюдая, как дед заботится о матери, усаживает её за стол, наливает чай, подкладывает лучшие кусочки, я понимал, что он никогда не расскажет ей правду. Не сможет разбить этот хрупкий мир.
— Как ты спал, сынок? — спросила мать, отпивая чай. — Надеюсь, тебе было удобно?
— Прекрасно выспался, — слукавил я. На самом деле ночь на магической настройке капища не способствовала хорошему отдыху, но говорить об этом не стоило.
Мы завтракали, обмениваясь незначительными фразами. Мать рассказывала о деревенских новостях, дед слушал с добродушной улыбкой, вставляя замечания. Эта семейная идиллия казалась такой хрупкой, что я решился нарушить её лишь когда все чашки опустели.
— Нам всем пора возвращаться в столицу, — произнёс я, аккуратно поставив чашку на блюдце.
Мать просияла:
— Да! Я уже давно хочу вернуться. Так соскучилась по Алёнушке!
Дед сидел, молча глядя в окно, где виднелась кромка леса и часть капища.
— Дедушка, — я повернулся к нему, — ты тоже собирайся. Нечего тебе здесь больше оставаться. Род возрождён, и чем больше в нём будет людей, тем лучше.
Он заёрзал на стуле, потёр подбородок.
— Давай мы с тобой попозже это обсудим, — он бросил многозначительный взгляд в сторону матери.
— Ой, я совсем забыла! — воскликнула мать, вскакивая со стула. — Надо ещё собрать мои вещи. Пойду займусь.
Она выпорхнула из кухни, оставив нас наедине. Дед тут же стал серьёзным.
— Ты понимаешь, чем это чревато? — понизил он голос. — Тобой очень сильно заинтересованы влиятельные люди.
— Как минимум Бестужев, — я кивнул, — и мой… папаша.
Я поморщился, произнося последнее слово. Дмитрий Юрьевич Уваров-Орлов не вызывал у меня никаких тёплых чувств.
— На самом деле, интересантов намного больше, — дед переплёл пальцы. — Ты ведь понимаешь, что это риск?
— А в чём риск? — я подался вперёд.
— Капище, — дед сделал широкий жест рукой. — Алатырь-камень. Как я могу всё это оставить?
— Заберём с собой, — пожал я плечами.