Я давно уже ждал от него такого письма: он должен был совершить этот последний акт возмездия, еще раз выместив на мне злобу, вызванную моей неблагодарностью. Я часто гадал, что заставило дядю Амира взять меня с собой в Англию. Мне не верилось, что таким образом он решил отплатить моей матери за какую-то давнюю услугу. Если и так, это составляло лишь малую часть правды. Дядя Амир вряд ли имел желание постоянно вспоминать о своей роли в печальных событиях прошлого, какими бы они ни были, а ежедневно видеть перед собой мое лицо означало бы для него именно это. Думаю, он просто хотел показать себя серьезным человеком, сознающим свою ответственность перед родными и располагающим средствами для ее реализации. Он надменно вторгся в мою жизнь, выдернул меня из нее и увез за тридевять земель в сказочный Лондон, но вместо того, чтобы почтительно трепетать перед ним и сломя голову бросаться исполнять любое его веление, я оказался упрямым и бесталанным и вдобавок затаившим какие-то непонятные обиды. Очевидно, что дядя Амир и тетя Аша давно успели простить себя за тот хаос, который они когда-то внесли в мою жизнь, и теперь я не мог не показаться им самым неблагодарным маленьким засранцем на свете. Обнаружив, что я не гожусь на роль подобострастного зависимого племянника, они должны были рано или поздно бросить меня на произвол судьбы, так что это вовсе не стало для меня неожиданностью.
Однако к тому времени, когда из Рима пришло письмо дяди Амира, Джафар Мустафа Хиляль раздобыл необходимые документы, мистер Мгени помог мне оформить кредит на обучение, и в сентябре я переехал в Брайтон. Подавись своими деньгами, гнусный дядюшка! Я не мог противиться мысли, что все теперь пойдет по-другому.
Я нашел работу в Хоуве, в кафе под названием «Галилей», и поселился в студенческом городке. Моя маленькая комната, выкрашенная в белый и голубой цвета, дышала свободой. На выходных я вернулся в Камберуэлл и пришел в гости к мистеру Мгени, Марджори и Фредерике. Мне хотелось увидеть их и показаться им в своем новом статусе, чтобы они воскликнули: «Какой ты молодец! Мы тобой гордимся!» Мистер Мгени время от времени похлопывал меня по колену и молча улыбался, довольный тем, что мы так успешно реализовали наш хитрый замысел. Потом я заглянул поздороваться в соседний дом, и меня приняли там с теплом и смехом. Казалось, даже Амос обрадовался моему появлению и попросил меня прочесть что-нибудь из Шекспира в доказательство того, что я и вправду теперь настоящий знаток литературы из университета. Повидаться с мистером Мгени и остальными было все равно что попасть домой, и я получил большое удовольствие, но мне не терпелось вернуться в Брайтон.
Жить у моря было счастьем. Я уезжал на автобусе подальше вдоль побережья и ходил по скалам, ежась на холодном ветру и слушая ритмичный гул прибоя. Иногда садился внизу на камень и смотрел, как бесшумно вползает на берег очередная полоса пены. Хотя я много времени проводил один, меня это не угнетало. Так мне удобнее было думать об отце, о котором я раньше думал меньше, чем следовало. Мои одинокие прогулки помогали мне представить, как он прятался от своих друзей и знакомых. Чтобы поделиться с ним этими мыслями, я сочинил ему воображаемое письмо.
Дорогой папа!
Думаю, ты хорошо знаешь, что такое жить в одиночестве и молчании. Может быть, теперь, когда ты переехал в Куала-Лумпур к своей семье, у тебя все изменилось. По-моему, тебе очень понравились бы здешние скалы, и беспокойное море, и прогулки под дождем. Когда на скалы светит солнце, кажется, что они сделаны из снега. Ты хоть раз видел снег, папа? Вряд ли в Куала-Лумпуре он есть. А я стоял на ледяном пуху! Можешь себе такое представить? Когда ты посоветовал мне держать ухо поближе к сердцу, я подумал, что ты боишься, как бы я не стал бесчувственным. Но сейчас, кажется, я тебя понял. Или это была просто ничего не значащая болтовня? Надеюсь, в Куала-Лумпуре ты нашел покой. Я превратился в скитальца, как ты. Иногда темнота становится враждебной и наполняет меня страхом, как в детстве, но потом я понимаю, что жизнь продолжается, что исчезает очень немногое и воображение восстанавливает даже это. Я обнаруживаю, что не забыл ничего и, наверное, никогда не забуду.
Дорогая мама!
Прости, что так долго не писал тебе, несмотря на все обещания. Должно быть, ты уже устала оттого, что я только извиняюсь и при этом не делаю даже попыток исправиться, но я честно хочу писать тебе чаще и сам не пойму, что мне мешает. Иногда я вдруг чувствую, что ты ужасно далеко, и моя нынешняя жизнь кажется нереальной, как будто она не моя, а чья-то еще. И все равно нехорошо с моей стороны так себя вести. Теперь я обязательно буду писать тебе регулярнее. Я снова переехал — сейчас я живу в Брайтоне и учусь в университете. Мне здесь очень нравится. Это город у моря, хотя оно совсем не похоже на наше море. Отправляю тебе свой новый адрес.
5. Маленькая Утопия
Я мечтал о студенческой рутине, об ученой среде, о том, как я буду жить в кампусе и ходить на семинары, но оказалось, что я существую