Всё это самым плачевным образом сказалось на главном торговом хабе Новгорода — Вышнем Волочке, обороты просели. Дмитрий Лукинич, костромской куратор Калиты после осмотра моего острожка «внезапно» стал лидером проНовосилькой партии в Москве выправил мои людям грамоты на устройство гостинца через Московское княжество. Северная граница моих земель доходила почти до Можайска, а от него до Волока-Ламского, открывающего путь в верховья Волги, менее шести десятков километров. Боярин Родион Несторович, он сидел наместником в этом городе, оказался хорошим знакомцем моего протеже. Один к одному, сложилось. Городок сей издревле был совместным владением Москвы и Новгорода, однако Родион, будучи семь лет назад назначен наместником в московскую часть Волока Ламского Калитой, прогнулся, изгнал новгородского наместника, присоединив к Москве и новгородскую часть города. И всё же земель Новгорода в округе Волока-Ламского хватало, как влияния самих бояр, а ведь я напрямую им яйца кривым ножом подсекаю. Волоки, важнейшая статья дохода Вольного города. Понятное дело и о разрешении на устройство волока, и о новом гостинце они узнали одними из первых. Когда дело доходило до денег информация на север уходила с какой-то космической скоростью. На неприятные новости наложились слухи о невероятной доброте Глуховского князя к торговой братии (лояльные мне Новгородские бояре получили скидку в пятьдесят процентов на услуги волоков), слухи про сами волоки, где лошади тянут насады, полные людей и товара, про латинские железные нити ведовством слова передающие за сотни вёрст. В Новгороде возобновилось брожение, политические альянсы менялись по два раза на дню и всё же, нюха у торгашей не отнять.
Совет Господ оперативно отправил к нам внушительную делегацию бояр во главе с Путиславом Носовичем, единственным человек из городской знати, с которым у меня сложились хорошие отношения. Он сейчас под Мценском где-то. Наблюдатели с подзорными трубами на вышках бдят. Не только границы Карачевского княжества стерегут, заодно мониторят среднее течение Оки. Кто и куда плывёт, на каком корабле, сколько людей. По телеграфу ценные сведения сразу поступали в штаб, где обрабатывались в режиме реального времени. После покушения я всерьез решил озаботиться полноценной разведывательной службой.
Однако, единственным, кто понял истинное значение и масштаб будущей дороги, был не он, а Лю. Месяц назад с китайцем состоялась вдумчивая и серьезная беседа, по итогам которой мои «геодезисты» отправились на Волгодонскую переволоку, ключевой логистический узел всей северной ветви Великого шёлкового пути. Там, пересекались сразу три речных торговых пути с севера на юг: Дон, Волга, Ахтуба и два сухопутных. Транзитная дорога Хаджи-Тархан — Тана и Ногайский шлях. Ныне гостинец сей известен как Ордобазарная дорога и служит для перегона скота на русский рынок. Но и при случае по ней набег легко устроят, не сомневайтесь. Даже нынешняя столица Орды Сарай-Берке или Новый Сарай была перенесена поближе к этому важному месту, хотя на самой переволоке стоял город Сары-тин, он же будущий Царицын. Обороты там такие, дух захватывает. Знаю не понаслышке.
Лю сливал важную информацию из «администрации» царя Озбека. За долю малую ордынские чиновники ей открыто приторговывали, не считая это чем-то зазорным: численность и дислокация войск, ключевые фигуры в тюменах, политические расклады и налоги, по городам в том числе. Выход, то есть совокупная сумма налогов, уплачиваемая в Орду с тьмы или крупного горда, скрупулёзно подсчитывалась дерюгами хана. Например, в прошлом, 1139 году со всего великого княжения Владимирского, включая Новгород Калита заплатил восемь тысяч двести рублей выхода, а со всей подконтрольной ордынцам Руси собрали аж четырнадцать тысяч шесть сот двадцать рублей. Нормально я так Товлубия подогрел…
Так вот, один только Хаджи-Тархан давал в казну хана сорок две тысячи рублей, а скромный Сары-тин почти девять, что больше, чем все подконтрольные Москве земли. Без покровителей мне там ловить нечего, лобби местное сожрёт и не подавиться, а пойти под крышу какого-нибудь эмиру Могул Буге, пообещать маленько Товлубию и оставить себе процентов сорок. Нет, столько мне не оставят, но задел для торга хороший. На деле для окупаемости и пятнадцати процентов от этого пирога хватит. А то, что Лю лично явился с подобным предложением мне было на руку, не разочаровал китаец.
Ответное предложение от князя Мстислава оказалось уникально и не несло для будущей крыши больших расходов, кроме поставки дешёвой рабочей силы и собственно, разрешений. После достройки дороги на Воронеж я поставляю дорожное звено и часть строительной техники, модернизирую порты, обеспечиваю «инженеров» и поезда с вагонетками. Последние придётся строить усиленные, а колеи закладывать две и широкие. По-хорошему под такие нагрузки (водоизмещение некоторых судов доходил до семидесяти тонн) следовало нормальный рельс класть, но это слишком жирно для меня и породит массу ненужных вопросов, поэтому две колеи нормально будет, тем более волок не очень то и протяженный — семьдесят километров. Всё перечисленное уже имелось в наличии и часть пути Лю уже проделал по новым дорогам имея возможность всё пощупать своими руками (параллельно строительству новых дорог шла модернизация некоторых старых и волоков, которая заключалась в набивке стальной полосы на брус, благо паз под гребень колёса закладывался изначально), а уж когда он увидел новые стальные рамы под тележки и сам «паровоз» едва в осадок не выпал, особенно, после того как я озвучил вес металла.
По-хорошему, учитывая специфику Орды, этот волок мне и даром не нужен. Одни проблемы, но будущие покровители легко могут решить некоторые нерешаемые деьгами задачи. Перед «соучредителями» поставил несколько критически важных условий, не очень обременительных. В счёт погашения расходов попросил приоритетное право выкупа русских невольников по фиксированной (но довольно высокой) цене.