Беорегард прерывает череду моих тягостных размышлений:
– Сегодня же изучим технологию силового поля Парадизара. По пути покажу тебе новую общественную баню с купальней из кирпичной кладки, которую мы достроили весной. И давай выловим Теону из бара: передадим ей малышку Тею перед тем, как завалимся в лабораторию, – с этими словами он поднялся с барного стула, вытащил жующую игрушку дочь из обшитой богатым кружевом люльки и в следующую секунду посмотрел на меня сияющими неисчерпаемым счастьем глазами: – Не передать словами, как сильно я её люблю! Она и Теона – лучшее, что есть в моей жизни.
Глава 4
Тринидад
Беорегард и Тристан сутками напролёт пропадают в научном крыле стены Рудника: в попытках включить силовое поле над городом, они “ломают” не только свои головы, но и головы самых светлых учёных, имеющихся в их распоряжении. Всё дело в материалах – пока что их недостаёт, но, кажется, добровольцы уже нашли какую-то лазейку… Однако, процесс всё ещё находится на стадии активного кипения, и когда он наконец подойдёт к концу, и чем всё в итоге завершится – неизвестно. Тем временем Теона сосредоточена на малышке Тее, как и Кармелита, которая любит проводить со своей единственной племянницей остатки того времени, которое не пропускает сквозь пальцы в “Стальном кулаке”. Конан и Яр, насколько мне известно, изучают город в попытках понять, смогут ли прижиться здесь. Конан на удивление быстро сблизился с Беорегардом и Тристаном, возможно, они уже даже успели заложить фундамент серьёзной дружбы, потому как за последние семь дней я четырежды видела это трио вместе и все четыре раза застала их за травлей чёрного юмора. Все трое – лидеры по своей натуре, поэтому меня немного удивляет, что они с такой лёгкостью нашли общий язык. Кажется, Конан даже включился в процесс воссоздания силового поля…
Яр не такой самоуверенный, как Конан. Он зажат, словно сдавленная пружина, и потому отстранён ото всех. Видела его всего пару раз: он сидел на крыше дома Кармелиты. Оба раза мы встретились взглядами и оба раза приветственно кивнули друг другу – на этом общение ограничилось. Думаю, всё дело в его голове. Он явно в детальных красках вспомнил своё человеческое прошлое, отнятое у него Парадизаром, и теперь заново переживает его. Кто знает, что ему пришлось пройти в Диких Просторах, кем он был, кого потерял, остался ли у него кто-то, к кому он может хотеть вернуться или кого может хотеть вернуть в свою жизнь?..
Джекки успевает везде. Она без труда нашла общий язык с Теоной и порой сама вызывается держать Тею на своих руках. С Кармелитой она тоже знает, как хорошо провести время: главный ингредиент их бурных диалогов – пиво. Но всё же компания Беорегарда и Конана ей ближе: с Конаном у неё всё ясно, а вот с Беорегардом она на одной волне благодаря неожиданно обнаружившейся схожести их мышлений – во многих стратегических вопросах они рассуждают одинаково, на многие организационные моменты выдают идентичные мнения. Странно, но до тех пор, пока эти двое не оказались друг перед другом, я не замечала в Джекки никакого сходства с человеком, который, по сути, вырастил меня. Быть может, поэтому я, в конце концов, признала в ней друга? Потому что своим внутренним устройством она каким-то невообразимым образом походит на человека, которого я уважаю и люблю?
Джекки отсутствует в моей жизни от силы пять часов в сутках – не больше. Больше ей как будто и не нужно для того, чтобы успеть поддержать контакт со всеми Металлами и даже с Золотом, с которым за эту неделю, кажется, только она одна и умудрилась пообщаться с глазу на глаз: говорит, парню сложно отпустить Паддок с Конкуром и всё, что с ними связано – не уточняла, но надеюсь, что в данном случае я не в счёт. Не понимаю, как у красноволосой это удаётся – выходить на контакт с теми, кто не желает контактировать в принципе ни с кем. И тем не менее: вот она, а вот мои девятнадцать часов в сутках, занятые её присутствием в моём пространстве. Пока все заняты технологиями, младенцами или самокопанием, мы вместе изучаем и открываем для себя понятие “Быть Металлом”: бегаем по крышам на нечеловеческой скорости, взбираемся на стену из-за дурацких споров на “слабо”, ходим по подпольным барам, не замечаем провожающих нас настороженностью взглядов, целыми чашами пьём пунш на кухне Кармелиты, после чего уходим на крышу дома Диес и ночи напролёт всматриваемся в звёзды, вслушиваемся в природу, вгрызаемся в книги, незаметно “одалживаемые” из библиотеки Теоны, на ощупь распознаём материалы – гравий, цветное стекло, бархат, – по ароматам предсказываем погоду… Вместе нам хорошо. Мы как будто открыли невидимый портал в прошлое и, смело шагнув в него, с головой нырнули в детство: пока взрослые заняты серьёзными делами, мы гуляем от заката до заката, думаем только о себе и своих ощущениях, придумываем смешные истории, чтобы раззадорить друг друга похлеще, хаотично движемся, хватаем информацию на лету и перерабатываем её в нечто фееричное, держимся за воображение друг друга, как за цветные телевизоры, способные показать даже то, что невозможно увидеть, не спим ни минуты, дышим полной грудью, громко смеёмся, летаем и толкаемся, и дурачимся… Для всех это Дни Тишины, а для меня и Джекки – Дни и Ночи Детского Счастья. И думать о том, что рано или поздно это раздолье закончится, совсем не хочется, так что мы и не думаем ни о чём подобном. По крайней мере, до тех пор, пока в наше пространство не влетают ласточки из внешнего мира. Этой ночью первой ласточкой становится известная своим бесшумным шагом Теона. Она нашла нас на крыше своего дома,