– Дикая…
Я резко оборачиваюсь и сразу же встречаюсь взглядом с янтарными глазами: вот ведь!.. Нужно было нырять в толпу, а не из толпы…
– Яр…
– Меня зовут не Яр.
– Ты сам не называешь своего настоящего имени.
– Теперь быть мне Золотом.
Я непроизвольно напрягаюсь: его язык заплетается! Сколько Металлу нужно выпить, чтобы заметно захмелеть? Литр виски? Пять литров виски?.. Два литра виски вперемешку с двумя литрами водки?..
– Ты что, пьян?..
Как ведут себя пьяные Металлы? Я не знаю. Никогда не видела Металлов пьяными: Кармелита – нестандартное исключение, состояние опьянения которой едва возможно отличить от состояния трезвости. Но Кармелита – опытный Металл. Яр – новообращённый: парусник эмоций без штурвала – куда ветер подует, туда и…
– Сегодня ты так щедро улыбалась всем… Ты никогда не улыбалась мне, как бы я ни старался…
Почему-то мне не припоминаются его старания именно в этом направлении…
– Ты пьян, – на сей раз я произнесла эту фразу без вопросительной интонации.
– Пошли, потанцуешь со мной, как с ним… – неожиданно приблизившись ко мне впритык на металлической скорости, он без спроса схватил меня за запястье.
Я оттолкнула его. Он выпустил мою руку, но сразу же схватил другую…
Прежде чем я успела врезать ему хук снизу, наши руки уже расцепили одним мощным ударом. Я успела только моргнуть, и только в следующую секунду поняла, что между мной и Золотом возник Титан. Его грудь вздымалась, что выдавало силу его внезапного гнева так же, как это делал громоподобный тон его голоса:
– Отвали от неё! – он всерьёз?! – Чтобы больше и пальцем не смел прикасаться к ней!
– Она не твоя собственность” – Золото пошёл в смелое наступление… Он откровенно желал драки! Быть может, даже не из-за меня, а просто так, чтобы выпустить пар, таким способом снять напряжение новообращённого… Мои кулаки непроизвольно сжались, зубы клацнули… Зевак и случайных прохожих сейчас нет, но драка между Металлами, да ещё и в городе, погружённом в празднество, слишком опасна – могут пострадать люди…
Они подрались бы и сделали бы это с жестокостью. Золото этого хотел, Титану же застелило глаза безумие ревности… Если бы не вовремя подоспевший Беорегард, не знаю, чем бы это всё в итоге закончилось, но, подозреваю, шатёр Стального кулака пострадал бы самым кощунственным образом…
– Эй, – мощная длань Рутения опустилась на массивное плечо Золота. – Ты в гостях, парень. Не забывайся. Титан обратил тебя в Золото: как дал тебе металлическую жизнь, так может и отнять.
Златовласый ничего не ответил. Тяжело дыша от невыпущенного пара, он лишь обдал Беорегарда тяжёлым, пьяным взглядом, и, вдруг повернувшись к нам спиной, по пыльной дороге направился в сторону шумного центра города…
Всю оставшуюся ночь Конан и Джекки следили за ним. В итоге наш общий знакомый ничего безумного так и не совершил, даже прилично рассчитывался в праздничных лавках – сорил золотыми камнями, но… Наверное, ему всё же стоило этой ночью хоть что-нибудь выкинуть из себя. Если бы он сбросил негатив сразу, “на потом” ничего не осталось бы, и всё сложилось бы по-другому: неизвестно, лучше или хуже, но точно по-другому.
Глава 8
Золото
Удар
Крыша дома Кармелиты – наилучшая точка для наблюдения за домом Беорегарда и Теоны, которые меня интересуют мало, однако именно их дом является своеобразным опорным пунктом для Дикой: здесь она обитает чаще, чем в любой другой точке Рудника.
Осень в этом году тёплая, а быть может, она всегда такая в этих краях, однако сегодняшнее начало ночи грозовое – молнии и гром уже час нависают над городом, предупреждая о наступлении шторма на погружённую в ночной мрак долину. Из-за металлической чувствительности к звукам, вернее, из-за своей пока ещё не развившейся способности контролировать чувствительность новых возможностей своего слуха, гром над моей головой звучит так, будто пытается взорвать мой череп.
Прошло две недели с лишним с тех пор, как мы пришли в Рудник. Идёт второй месяц, как я живу не в своём теле, но мне всё ещё так же не по себе, как в первые дни. Каково это – быть новообращённым Металлом? Дерьмовее некуда, если у тебя такое прошлое, которое ты предпочёл бы не вспоминать. Я в этом прошлом не жертва. Наоборот… Но. Металлическая природа изменила ту суть, которая принадлежала мне-человеку, я это вижу явно. И снова “но”: но изменила, а не заменила. Да, я теперь не тот зверь, каким был до того, как попал в плен Парадизара – я теперь другой зверь: зверем был – зверем остался, разница в длине когтей и клыков, и воли… Тех, кого я убил в прошлом, я любил. Я-человек думал, что иного выхода не было, но я-Металл теперь видит: выход есть всегда. Теперь мне кажется: тех, кого любят, не убивают, даже чтобы защитить любимых от самих себя… Любовь – это муки. Может быть, не для всех, но для меня и для тех, кого я люблю. Неизменно, раз за разом: муки-муки-муки… Неужели нельзя иначе? Я ведь вижу: можно. Не у всех, но у некоторых ведь получается: Беорегард и Теона отличный пример. Может быть потому, что одним дано всё, другим не остаётся ничего?
Чувства к Тринидад не просто зашкаливают – они разрывают меня изнутри. Я умудрился влюбиться в неё человеком – было бы удивительно, если бы не умудрился, с учётом её магнетизма, и это при её-то желании отталкивать от себя людей: тот редкий случай, когда желаемый результат резко отличается от итогового результата. В Паддоке было предостаточно девушек задолго до того, как на наши головы рухнула Джекки Киттридж, но все – и парни, и девушки, – неизменно смотрели на одну лишь Дикую. Возможно, это в какой-то степени связано с тем, что она одна имела возможность ходить в Тёмный Лес, и от этих её походов зависели жизни остальных обитателей Паддока, но… Было и другое. Её природа, её суть, её доминирование и способность подавлять… Её хладнокровие: вот что меня с самого начала заинтересовало в ней больше прочего – неужели под этой белоснежной кожей, просвечивающей тонкие нити голубых вен, не течёт горячая кровь?.. Но проверить нельзя. Потому что нельзя вредить тем, кого любишь… Нельзя.
Поездка