Его честность импонировала. Такому человеку я мог доверить прикрытие фланга в предстоящей операции.
— Я наслышан о ваших подвигах, товарищ Хэ Лун, — сказал я. — Говорят, вы в одиночку ушли от преследования целого японского отряда в горах Уишань.
— Не преувеличивайте, — отмахнулся Хэ Лун. — У меня было трое товарищей. А японцев всего двадцать человек.
— И все-таки?
Хэ Лун на миг задумался, затем кивнул:
— Хорошо, расскажу. Это было в прошлом году. Мы возвращались после встречи с подпольщиками в Фушуне. Японский патруль заметил нас случайно. Нам пришлось уходить через горы. Три дня без еды, только горная вода. Японцы шли по следу, как гончие.
Он отхлебнул чай и продолжил:
— На третий день мы устроили засаду в узком ущелье. Камнепад похоронил половину преследователей. Остальные отстали. — Хэ Лун усмехнулся. — С тех пор в горах Уишань появилась легенда о горных духах, которые защищают китайцев от захватчиков.
— Удобная легенда, — заметил я.
— Очень, — согласился Хэ Лун. — Местные крестьяне теперь считают, что помогать партизанам — значит получить защиту горных духов.
Он внезапно посерьезнел:
— А что это за секретное оружие, о котором так много шепчутся? Какие-то ракетные установки?
Я переглянулся с Сопкиным. Тот едва заметно кивнул.
— Да, новая разработка. Реактивная система залпового огня. Мы называем ее «Катюша».
— Это эффективное оружие? — заинтересовался Хэ Лун.
— Увидите завтра, на поле боя, — ответил я. — Думаю, японцы будут очень удивлены.
Хэ Лун понимающе кивнул и не стал расспрашивать дальше. Еще один признак опытного командира, он знал, когда не нужно задавать лишних вопросов.
— У меня к вам просьба, товарищ Краснов, — сказал он, поднимаясь. — Как можно скорее покажите мне ваши танки. Мои люди должны знать, как взаимодействовать с ними в бою. Они прибудут утром.
— Тогда и отправимся, — согласился я. — Товарищ Сопкин организует демонстрацию.
Я переночевал в палатке и на рассвете меня разбудил Александров. Когда мы вышли из лагеря, уже наступило утро.
Еще недавно темное небо быстро посветлело, окрасившись в нежно-розовые тона. В воздухе висел запах хвои и недалекой реки. Мы встретились с китайскими посланцами и отправились к месту проведения демонстрации, на опушке в лесу.
Где-то вдалеке ухала сова, добавляя таинственности. Невольно вспомнились слова Хэ Луна о горных духах.
Я шел рядом с китайским командиром, размышляя о предстоящей операции. Теперь, когда в игру вступили китайские союзники, ее успех стал более вероятным. Но одновременно усложнились политические аспекты.
Хэ Лун шагал легко и уверенно, несмотря на видимую усталость. В его облике чувствовалась сила человека, привыкшего к лишениям и опасностям. Такому можно доверять на поле боя.
— Всю жизнь сражаетесь, товарищ Хэ Лун? — спросил я.
— С шестнадцати лет, — просто ответил он. — Сначала против местных феодалов, потом против милитаристов, теперь против японцев. Это судьба Китая, постоянная борьба.
— А мечтаете о чем?
Хэ Лун на мгновение остановился и взглянул на небо:
— О мирном Китае, где крестьяне могут спокойно работать на своей земле. Но для этого нужно еще много сражаться.
В его голосе звучала такая убежденность, что на миг я почувствовал зависть. Этот человек точно знал, за что борется. А я… я менял историю, используя знания из будущего, пытаясь предотвратить катастрофы, о которых он даже не подозревал.
Сквозь переплетение ветвей лиственниц проникали солнечные лучи, создавая на земле причудливую мозаику света и тени. Где-то далеко стрекотал дятел, но его перестук казался барабанной дробью в напряженной тишине.
Впереди показались очертания танков, укрытых маскировочными сетями. Нам навстречу шагнул Окунев.
— Все готово, товарищ Краснов. Демонстрация возможностей Т-30 начнется через пять минут.
Хэ Лун с нескрываемым интересом разглядывал тяжелые боевые машины. Неподалеку выстроились около сотни китайских бойцов, я понял, что это командиры отделений, которые затем передадут полученные знания своим людям.
Китайские партизаны выглядели разномастно, кто в крестьянской одежде, кто в обрывках военной формы, у многих на рукавах красные повязки с иероглифами. Вооружение такое же разнообразное, винтовки разных систем, старые маузеры, даже несколько сабель.
— Приступим немедленно, — кивнул я, повернувшись к Окуневу.
Окунев козырнул и быстрым шагом направился к опушке леса, где под маскировочными сетями скрывались несколько Т-30. Пока готовилась техника, я решил лично провести инструктаж.
— Товарищ Вэй, прошу вас переводить, — обратился я к переводчику Хэ Луна. — Остальные переводчики пусть распределятся между группами.
Вэй кивнул и встал рядом со мной. Китайские командиры выстроились полукругом, с любопытством ожидая начала инструктажа.
— Товарищи, — начал я, — успех нашей операции зависит от слаженного взаимодействия танков и пехоты. Ваша задача сопровождать танки, защищать их от вражеских гранатометчиков и помогать преодолевать препятствия.
Вэй быстро переводил, а я делал паузы, чтобы дать ему время. Хэ Лун стоял рядом, внимательно следя за реакцией своих людей.
— Первое правило, — продолжил я, — никогда не находитесь прямо перед танком или позади него. Двигайтесь сбоку, на расстоянии не менее десяти метров.
Вдалеке послышался рокот моторов. Из-за леса показались два Т-30, их гусеницы взрывали мягкую землю распадка. Китайские бойцы зашептались, с нескрываемым восхищением разглядывая тяжелые боевые машины.
— Это танки Т-30, — пояснил я, когда машины приблизились и остановились на почтительном расстоянии. — Вес тридцать тонн, скорость до тридцати пяти километров в час. Броня выдерживает попадание любых японских противотанковых средств.
Я сделал знак Окуневу, и он дал команду механикам-водителям. Танки медленно двинулись вперед, демонстрируя маневренность. Один из них преодолел небольшой овраг, с легкостью взобрался на холм и развернулся, показывая радиус поворота.
— Для связи с танкистами используйте визуальные сигналы, — я продемонстрировал несколько жестов. — Поднятая рука — остановка. Рука, указывающая направление — двигаться туда. Круговые движения над головой — опасность, отходить.
Китайские командиры внимательно повторяли жесты. Неожиданно один из них, коренастый мужчина с изрубцованным шрамами лицом, поднял руку:
— А если японцы поймут наши сигналы и начнут их использовать? — перевел его вопрос Вэй.
Хороший вопрос. Этот боец явно имел опыт боевых действий.
— Для этого у нас есть кодовые сигналы, — ответил я. — Перед каждым жестом вы должны сделать особый знак, положить левую руку на сердце. Без этого танкист