Она сидела ко мне спиной и не двигалась.
***
Я обошла ее и, держа дрожащий светильник на вытянутой руке, заглянула в лицо. Глаза закрыты, на коленях лежала какая-то книженция.
– Дина? Ты спишь?
Она снова не отреагировала, а я не знала, что делать. То ли будить, то ли оставить в покое. Ведь если она устроилась тут, в тишине и одиночестве, значит для этого были причины. Так ведь? А может, просто зачиталась и задремала, и если не разбудить, то с утра у нее будет болеть спина от ноги, проведенной в кресле.
– Дина, – я все-таки тронула ее за плечо.
Ноль реакции.
Она не только не шелохнулась, но мне даже показалось, что ее тело было неестественно жестким. Будто окоченевшим.
Во рту пересохло. С трудом проведя языком по шершавым губам, я снова позвала:
– Дина, проснись, – и тряхнула ее за плечо чуть сильнее.
А она, вместо того чтобы открыть глаза, взяла и повалилась ничком, прямо на пол. Я испуганно отпрянула в сторону:
– Дина!
Ее тело осталось в той же позе, что и на кресле. Ноги согнуты, голова якобы откинулась на подголовник, пальцы сжимали невидимые подлокотники. Только глаза открылись! И теперь, тускло мерцая, таращились прямо перед собой.
Прижавшись спиной к полкам, парализованная от ужаса, я смотрела на подругу и не могла дышать.
Она…она умерла? Она…
Проклятье.
Кое-как отлипнув от стеллажа, я сделала шаг к ней. А потом, стуча зубами от страха, присела рядом с ней, отставила светильник в сторону и прикоснулась к неестественно выгнутому запястью. Вроде жива…
– Дин, пожалуйста. Очнись.
Я пыталась успокоиться и призвать на помощь свой дар, но он не откликался. Нехотя, буквально по каплям, с моих пальцев стекала целительная сила…и уходила в пустоту.
– Дина, Диночка, пожалуйста, не надо, – я не могла сдержать слезы. Они сами катились по щекам, оставляя за собой жгучий след, – все будет хорошо, Дин.
Ну же! Я же могу! Я целитель! Сильный, способный. Я чуть ли не с того света людей вытаскивала!
Силы упирались, не шли, и сколько бы я их не толкала, поток оставался ничтожно маленьким.
Тут я зацепилась взглядом, за книгу, что свалилась с ее колен и теперь лежала на полу, раскрытая примерно на середине. На пустой странице.
Я взяла ее в руки и перевернула лист – пусто, еще два – снова пусто. Торопливо пролистала веером, и не увидели ни слова.
Что за чертовщина. Захлопнув странный томик, я посмотрела на его обложку. Там была только одна фраза, небрежно написанная жестким, угловатым почерком:
Как дела, Несс?
Сдавленно охнув, я отшвырнула от себя книгу, словно та была пропитана ядом, и в тот же миг в голове взорвалась вспышка ослепительного света. Стало так больно, что я хватилась за виски и повалилась на пол, выгнувшись всем телом.
Глаза выжигало! Словно безжалостный палач вонзил в них раскаленный железный прут и, наслаждаясь каждой секундой пытки, медленно проворачивал.
Каждая пульсация – как безжалостный удар молотом по затылку. Я ослепла, оглохла и потеряла саму себя. Голос пропал, я как рыба открывала рот, но с губ ни слетало ни звука. Казалось, что еще немного и голова лопнет.
А потом боль схлынула, оставляя за собой выжженное пепелище. Дрожа всем телом и задыхаясь, я кое-как приподнялась, вытерла тыльной стороной ладони губы, покрытые горькой пеной, и оглянулась на Дину.
И закричала!
Потому что это была просто оболочка. Кукла. Пустая и безжизненная!
Я раньше этого не видела!
Вне себя от ужаса, я бросилась прочь. Бежала, не разбирая дороги, на пути врезалась в стеллажи, роняла книги, спотыкалась, падала. Ничего не видела, сквозь пелену ужаса и слез. Просто бежала…и распахнул дверь со всего маха в кого-то врезалась.
Вскинула ошалевший взгляд и снова пропасть под ногами…
Кириан!
Оттолкнув его что есть силы, я отпрянула и прижалась спиной к стене.
– В чем дело, Ванесса?
Я смотрела на него и беспомощно хватал воздух ртом, не в силах сделать полноценного вдоха.
Потому что я видела! Не боковым зрением, не размыто, а четко и прямо перед собой, янтарные глаза с узкими зрачками.
– Что-то не так? – Красивые губы скривились в едва уловимой, хищной ухмылке.
– Я…
В этот момент на втором этаже загорелся свет и раздались встревоженные голоса:
– Кто кричал?
На лестнице появилась хозяйка дома в атласном халате поверх ночной сорочки, следом за ней взволнованная маменька.
– Ванесса! – она ринулась ко мне, а я не могла оторвать от Кириана.
Он снисходительно улыбался, как бы спрашивая: ну вот он я, и что ты будешь делать теперь?
Тем временем мама оказалась рядом и, обхватил ладонями мое лицо, встревоженно заглядывала в глаза:
– Что случилось, девочка?
– Я…пошла в библиотеку…а там…там…
– Что там? – раздалось позади. Медленно обернувшись, я увидела идущую к нам Дину. Зевая и потягиваясь, она сонно произнесла, – кажется, я немного задремала…
В этот момент перед глазами потемнело, и я без чувство повалилась на пол.
Глава 5
Пробуждение стало не простым.
Меня тошнило, где-то в висках со всей мочи долбили злые дятлы, а глаза драло так, словно в них сначала насыпали песка, а потом залили раствором щелока.
Вокруг меня вращался размытый мир, утопающий в пелене едких слез.
Я не понимала, где я, что со мной произошло, и почему во всем теле такое ощущение, будто сначала перемололо жерновами, а потом придавило многотонной плитой.
Сил не было вообще. Каждое движение причиняло нестерпимую боль, но хуже всего было от сосущей тревоги где-то глубоко внутри, в сердце. Словно я забыла о чем-то важном, словно теряла время, прохлаждаясь в мягкой постели, вместо того чтобы…бежать?
Куда бежать, зачем? К кому или от кого?
Я не помнила. В голове туман.
Я попыталась повернуться на бок и застонала, потому что в голове тут же взорвались тысячи ярких вспышек.
– Ванесса! – раздался встревоженный голос.
– Мам? – просипела я. Слезы лились рекой, и я никак не могла с ними справиться.
– Девочка, ты нас так напугала, – на лоб легла родная, прохладная рука, – как ты себя чувствуешь?
– Что произошло?
– А ты не помнишь? Тебе вчера плохо стало, ты в обморок упала.
– Обморок?
Я никогда раньше не отличалась особой чувствительностью и склонностью к театральным оседаниям на пол.
– Да. Представляешь, вышла из библиотеки, и упала.
Библиотека… Библиотека…Библиотека!
Меня аж подкинуло на кровати, когда вспомнила, что именно случилось среди книжной пыли и темноты.
И тут же пришлось расплачиваться за резкое движение. Молоточки в голове принялись стучать