Я ушам не поверил, что старуха выдала все это всерьез. Хохотнув с той же незамутненной страстью, я процедил самым презрительным тоном:
– Вы, Бавкида, должно быть, и впрямь считаете меня совершеннейшим кретином, если решили, что я поведусь на подобное.
И снова улыбка, и снова эта материнская теплота во взгляде и голосе, почти заставившая меня пожалеть о резкости собственного тона.
– Твоя подозрительность, Сети, – не более чем побочный эффект, выросший из тех уроков, что я тебе преподала. В каждом слове тебе мерещится ложь, а в каждом движении – занесенная рука. Ты ждешь ловушки с таким отчаяньем, как будто не знаешь, что настоящая хитрость срабатывает лишь тогда, когда ее никто не ждет. Но ведь ты, помимо всего прочего, еще и страшный эгоист. Так с чего ты решил, будто мои манипуляции направлены лишь на тебя?
Я тут же повернулся к Райту.
Тот застыл статуей и с неприличным тщанием вслушивался в диалог. Его холеное лицо напоминало маску, единственной живой частью которой оставались глаза. Взгляд с подозрением метался между мной и Бавкидой, просчитывая и перепроверяя вероятную выгоду.
– Видишь? – пропела старуха. – Янси понимает, что выгода имеет значение.
– Я должен убить его, чтоб доказать, что достоин? – внезапно спросил он.
Даже Бавкида не ожидала подобной прыти. На мгновение замешкавшись, она быстро взяла себя в руки и склонила голову на бок, словно утомившись разъяснением прописных истин.
– То, что ты здесь и ты по-прежнему жив – уже доказательство. Других мне не требуется. Все, чего я от вас хочу, это точки в нелепом конфликте, что тянется многие годы. Я позволяю вам завершить его раз и навсегда. Здесь. Сейчас. Без правил и ограничений. Последнее сражение. Насмерть. Кто победит, тому и стоять рядом со мной.
Я практически видел, как новая информация заставляет мысли ассасина зашевелиться в новом направлении, и прежде, чем он успел принять решение, торопливо проговорил:
– Райт, только не делай глупостей!
Но тот лишь оскалился и прошипел в мою сторону:
– Я здорово сглупил, когда не добил тебя на своем посвящении! – Райт мастерски вытряхнул из рукавов кинжалы. Угрожающе сверкая в неровном свете центра управления, те легли в его ладони естественным продолжением рук. – Такие, как ты, манипуляторы, интриганы, не способные понять верность и всюду рыщущие выгоды только для себя, не должны существовать!
С моей стороны было бы как минимум лицемерно заявлять, что не нам с ним решать, кому жить, а кого следует убить. Особенно после того, как расправился с воплощенной Ра. И все же я не мог молча слушать упреки ассасина, которые, к слову, казалось, предназначались и вовсе не мне, и ждать, когда он пустит в ход свои ножи. Я сказал:
– Наше с тобой противостояние, Райти, с самого начала выеденного яйца не стоило. Я бы тебя даже не замечал, если б ты все время не пытался задеть меня.
– Значит, Бавкида права и только одному из нас достанется место подле нее. – И неожиданно прибавил: – Тебе оно нужно?
Вопрос звучал слишком неопределенно. Я, чуть прищурившись, осторожно ответил:
– Не особенно.
Губы Райта чуть искривились, так, чтобы Бавкида не смогла бы этого различить:
– Тогда как насчет того, чтобы мирно разойтись и попытаться избавиться от старухи?
– Сделка? – уточнил я.
– Сделка, – кивнул он, но прежде чем наставница успела вставить еще хоть слово, метнул один из кинжалов в точку над моей головой.
Кто-то вскрикнул. Лезвие с легкостью вонзилось в пластметаллическую панель. Послышался жалобный вой, а за ним рябь по потоку Теней, ознаменовавшие исчезновение еще одной сферы-ловушки.
Бавкида, ставшая свидетельницей столь дерзкой выходки, и хотела бы что-то сказать, да, похоже, не могла. Ее призрачная фигура только слабо колыхнулась, став еще на несколько тонов бледнее.
Райт повернулся к старухе всем корпусом и совершенно неузнаваемым для себя тоном проговорил:
– Остался последний, мастер. Тот, который окончательно избавит вас от власти над этой… Обсерваторией. Но перед тем как оборвать связь, я кое-что скажу. Муштруя ассасинов, вы требовали беспрекословного подчинения, опираясь на то, что все мы существуем только ради блага Адис Лейр. Но вы перепутали собственное благо с общим. А я теперь вижу все в истинном свете. – Тут он уронил короткий взгляд на Навигатора и почти сразу же вернул его обратно к лишенной возможности вести диалог Бавкиде. – Постиг суть, если хотите. А она такова – никакие обещания космической мощи, никакая власть и сила над лейрами и нормалами не стоят того, чтобы отрекаться от принципов, что объединили нас в Орден.
Не предполагал у Райта столь ярко выраженного ораторского таланта и, пока он говорил, я поймал себя на мысли что почти готов идти за ним в священный поход против Бавкиды. В том, что он вел именно к этому, я не сомневался ни секунды.
Старуха же, судя по всему, неспособная не только говорить, но и разорвать связь с Обсерваторией по собственному желанию, казалось, собрала остатки сил и слабо, но до ужаса отчаянно прокричала:
– Я не отрекаюсь!
Райт удачно скопировал ее ехидную ухмылку:
– И все же стоять во главе Адис Лейр вы недостойны. Как только завершу свои дела здесь, я вернусь в Цитадель, а после приложу все свои способности, чтобы отыскать нору, в которую вы забились. И когда я ее найду, я выкурю вас оттуда, а затем убью. В назидание тем из наших братьев, кто хоть на миг подумал о собственном превосходстве.
Второй свой кинжал он метнул прямо в Бавкиду.
В этом бесспорно красивом жесте не было ничего, кроме попытки унизить наставницу. Вращающийся клинок, проскочив сквозь видение в точке между бровями и вынудив старуху вздрогнуть, вонзился в панель позади нее. Искры рассыпались фонтаном, а вслед за ними и остатки плененной сущности, что питали Бавкиду.
Новая волна энергии, наполненная невыносимыми муками,