– Триста рублей на ассигнации, – вздыхая так, словно собрался топиться, произнес управляющий.
– Это и с птицей, и со скотиной, и остальным добром? – задумчиво уточнил Руслан, припоминая цены на базаре.
– Точно так, – быстро кивнул Захар.
– Пошли в кабинет, – велел Шатун и, развернувшись, начал подниматься по лестнице. – Значит так. Я цены не на все знаю, но думаю, что брал ты всего с таким расчетом, чтобы только до осени дотянуть. Верно?
– Так точно, княже, – снова кивнул управляющий.
– Тогда, вот тебе пятьсот, и чтобы всего нужного с запасом было. Сам видишь. Одни битюги нам в копеечку обходятся, а их сеном кормить не станешь. Загубим скотину, еще больше убытку будет. В общем, что хочешь делай, но в имении всегда запас корма для любой живности быть должен. А главное, дети голодать никак не должны. Это главное. Уговор?
– Спаси Христос, княже, – неловко поклонившись на своей деревяшке, тихо ответил Захар. – Все сделаю, как велел. Покоен будь.
Кое-как растолкав текущие дела, Руслан отправился к своей невесте. Пришло время напрямую поговорить с полковником Вяземским и назначить время свадьбы.
Заехав по пути в штаб, Шатун поведал Рязанову обо всех изменениях в своей жизни. Внимательно выслушав его, майор вздохнул и, закурив, проворчал в ответ:
– Маменька дома крестьянами занимается, но дело это не быстрое.
– Так ты пока хоть управляющего себе найди, – посоветовал Руслан. – Я понимаю, что в делах этих ты смыслишь больше меня, но начинать с чего-то надо. Мебель я тебе завез, но ее даже расставить там некому. Хоть мажордома какого заведи.
– Мыши в подполе заводятся, а мажордома нанимают, – фыркнул майор в ответ. – Да прав ты. Прав, – отмахнулся он, заметив возмущенный взгляд приятеля. – И человека в мажордомы себе я уж присмотрел. Из наших. Давно у меня служит, на покой пора. Да только, по совести признаться, страшно мне, Руслан.
– Ч-чего? – от удивления Шатун даже заикаться начал. – Чего это тебе страшно вдруг стало?
– Так не привык я к тому. Хозяйством заниматься надо, а у нас с тобой служба.
– А то я не знал, – возмущенно фыркнул Руслан. – Потому и пытаюсь наладить все так, чтобы оно без меня работало. И ты так же сделай. Вон, сам сказал, человек нужный у тебя уже имеется. Вот и поручи ему это дело. А сам только отчета спрашивай. Да, и учти, что на первое время деньги нужны будут. Вот, держи. Тут полторы тысячи. Дом готовый, это на хозяйство. Ну, а дальше уж сам.
– Руслан, я все верну. До копейки, – принялся заверять его граф.
– Миш, заткнись, а, – вздохнув, попросил его Шатун. – Лучше поспеши. А то я уже свадьбу планирую. Нехорошо получится, ежели подчиненный раньше начальства женится.
– Уговорил, – решительно загасив в пепельнице окурок, заявил Рязанов. – Прямо сейчас беру своего человека и в имение. Прав ты, Руслан. Во всем прав. Хватит уж за службой прятаться. Да и непорядочно это по отношению к Лизаньке.
– Слова не мальчика, но мужа, – воздев к потолку указующий перст, едва заметно усмехнулся Шатун. – Всё, я поехал к Катерине.
– Ага. Вечером дома увидимся, – кивнул майор, быстро убирая все бумаги в сейф.
Выйдя на улицу, Руслан вскочил в седло подведенного ему Беса и, разобрав поводья, направил коня к дому Вяземских.
Спустя двадцать минут он натянул повод и, привстав в стременах, с удивлением рассматривал творящееся во дворе столпотворение. Три кареты без гербов, куча телег и еще непонятно какой гужевой транспорт.
«Это что еще за фигня», – проворчал про себя парень, пытаясь в мельтешащей толпе разглядеть свою невесту.
– Постой у ворот, княже. Сам позову, – вызвался Роман, соскакивая с коня.
Руслан толкнул каблуками Беса и, выехав в проем ворот, остановился. Из дома выскочила тоненькая фигурка и, стремительно рассекая толпу, бросилась к воротам. Соскочив с коня, Шатун встал так, чтобы массивный корпус жеребца прикрыл их от приехавших. Оббежав Беса, Катерина с ходу бросилась жениху на шею.
– Что тут у вас случилось? – целуя ее, тихо спросил Руслан.
– Папенька, хитрец. Мне ничего не сказал, а сам маменьку с родичами вызвал, – осторожно высвободившись из его объятий, ответила девушка.
– Так это родственники твои? – удивленно уточнил Шатун.
– Ага. Маменька всех собрала. Теперь можно и свадьбу играть, – потупившись, ответила Катерина.
– Ну и слава богу, – рассмеялся Руслан, подхватывая ее на руки и думая про себя: «Очередной шаг в неизвестность».
Казачий князь
Охотничья двустволка гулко грохнула, и роскошный красавец фазан с треском ломаемых ветвей рухнул в кустарник. Катерина, гордо покосившись на мужа, ловко перезарядила ружьё и, дождавшись, когда молодой сеттер притащит добычу, спросила, повернувшись к Руслану:
– Убедился? Говорила же, что не разучилась стрелять.
– Да я и не сомневался, – рассмеялся Шатун, целуя её в губы. – Хватит, или хочешь продолжить? Трёх петухов уже взяла.
– Я бы ещё постреляла, но нельзя. Пропадут. Жарко уже, – чуть подумав, нехотя призналась юная княгиня.
– Тогда поехали домой. Скоро ещё жарче станет, – ответил Руслан, забирая у жены ружьё.
Покачиваясь в седле своего громадного Беса, князь Ростовцев, или известный в узких кругах Шатун, и широко известный в предгорьях Лютый, вспоминал промелькнувший год как самое суматошное, но в то же время самое приятное для него время. За это время много всякого случилось. А началось всё с окончания строительства дома в имении. Теперь широкий двухэтажный дом окончательно и безоговорочно стал его родовым гнездом. Благо начальство не поскупилось и землицы нарезало под имение от души.
Шутки шутками, а ежели ехать с инспекцией, вдумчиво, то дарованные земли объехать можно только за неделю. Тут было всё. И не широкий, но быстрый ручей, и непроходимый, почти дремучий лес, и степная целина, часть которой уже начали распахивать севшие на земле арендаторы. Отлично понимая, что в сельском хозяйстве не понимает ровным счётом ничего, Шатун решил внести некоторые новшества в местные правила пользования землёй.
Обычно крестьяне имели свой крошечный надел и отрабатывали барщину на землях хозяина земли. Дальше, после получения урожая, барин уже сам решал, что продавать, а что оставлять себе на прокорм. Схема грубая, но в подробности Руслан даже не пытался влезать. Не до того было. А вот в его имении всё было иначе. Арендатор получал участок под дом, свой огород и ровно столько земли, сколько мог сам обработать.
После, имея на руках плоды своего труда, они сами решали, сколько и чего продавать, а сколько оставлять. Шатуну они платили только арендную плату за пользование землёй. Таким образом Руслан избегал любой ответственности за последствия их недальновидности. Продал больше,