Бойцы быстро разбежались, остался лишь Рыжий.
- Лест, вяжи блондина, а я пока рыгающего допрашивать буду!
Я поднял с пола ятаган и пнул вытирающего рот бородача:
- Садись, падла, беседовать будем! Ты не имеешь право на один звонок, бесплатного адвоката и прочие цивилизованные глупости. Впрочем, ты ни на что не имеешь права. Только сдохнуть. И то, только тогда, когда я этого захочу.
Бандит осоловело посмотрел на меня и кое-как сел на пол.
- О чём беседовать? – угрюмо спросил он.
- Имя, возраст, род занятий! – я говорил ровно, не повышая голоса. Рыжий придвинул стульчик, сел и начал внимательно наблюдать за допросом.
- Рияр, тридцать пять лет мне. Простой торговец я.
- Ну, если ты торговец, то я король, - хохотнул я, и Рияр поморщился.
- Как скажете, сир, - бородатый сплюнул.
- Это да, - согласился я: - В общем, я задаю вопросы, а ты на них отвечаешь. Честно, искренне и задорно. Ответишь правильно – умрёшь быстро. Нет – твоей участи не позавидует никто. Понял?
- А варианта остаться в живых нет? – Косой глянул исподлобья, и я отрицательно покачал головой.
- Тогда смысл мне отвечать? – ухмыльнулся приходящий в себя бандит.
- Сейчас объясню, - пожал плечами я, подошёл к разбойнику, схватил его руку и резко сломал указательный палец.
Рияр заорал, раззявив пасть, и я тут же сломал второй палец, отчего крик перерос в утробное всхлипывание. Я давно заметил, что самые жуткие садисты всегда боятся боли. Им доставляет наслаждение издеваться над другими. Но как только они превращаются в жертву…
В общем, Рияр сломался чуть ли не быстрее, чем его пальцы. И стал рассказывать всё. О других бандах. О схронах. О том, скольких он убил и ограбил. А также о том, кому отстёгивал в страже, чтобы его не трогали. Увы, этот мир насквозь был пропитан коррупцией. И в столице творились безобразия с молчаливого согласия королевских стражников, за небольшую мзду закрывающих глаза на преступления. Через час я знал всё. Затем Лест связал Рияра и утащил в другую комнату. А я стал допрашивать белобрысого. А после других членов банды. Исписал штук тридцать листиков, записывая имена, события, совместные с другими бандами «дела». Закончили мы перед рассветом, и Хмыл, обшаривший весь дом, радостно доложил:
- Опер! Мы нашли тысячу двести песет золотом, плюс восемьсот реалов серебром. А ещё золотые и серебряные слитки и ювелирных украшений кучу!
- А столичные разбойники живут лучше лесных, а Хмыл? – спросил я у помощника, и тот весело заржал:
- Да уж, Роб Капюшон победнее был!
- Добычу в мешок! – распорядился я, - Оружие и всё ценное забрать!
Потом повернулся к бархызу:
- В соседнем домике было шестеро?
Тот молча кивнул.
- Умерли все?
И снова молчаливый кивок.
- Отрежь всем головы и принеси сюда! – затем повернулся к Шилу: - Тирс, поднимись на крышу и отрежь головы арбалетчиков. Их тоже сюда.
Потом оглядел притихших дружинников и пояснил:
- На совести этих ублюдков сотни загубленных жизней. Вот этот – рябой – насиловал детей, а потом выпускал им кишки. А вот тот, веснушчатый, видите? Он любил засовывать женщинам меч… сами понимаете куда! Биба сглотнул, и я возвысил голос: - Я всех приговорил к смертной казни, и это самое лёгкое! По-хорошему, они должны умирать долго и мучительно. Каждый. Но времени у нас нет. Скоро рассветёт, и могут нагрянуть стражники. Вы сейчас не палачи, вы сейчас мстители! Потому – рубите всем головы! Кроме главаря. Его ждёт другая казнь…
Глава 13
К Дерву Кувалде пришёл Маир Рваный. Рваным главаря самой сильной шайки в столице прозвали за шрам, ещё в детстве обезобразивший лицо бандита. Впрочем, тогда десятилетний пацан вовсе не был внушающим ужас разбойником. И просто подвернулся под горячую руку пьяного моряка, который рубанул мальчонку кортиком. Маир выжил, но ненависть к морякам сохранил на всю жизнь. Не зря зачастую его жертвами как раз и были мореходы. И, спустя тридцать лет, никто не осмеливался в присутствии Маира обнажить оружие. Быстрый, как гремучая змея и беспощадный, как тигр, разбойник любое лишнее движение воспринимал, как проявление угрозы. И карал быстро и беспощадно. Любимым его развлечением было выколоть жертве глаза и отпустить. Маира опасались даже матёрые атаманы столичных шаек. И не связывались с ним. Потому, когда с утра Рваный пришёл к Дерву, тот настороженно нахмурился. Впрочем, Маир явно прибыл без претензий, о чём сразу же и сообщил Дерву:
- Дерв, базар есть серьёзный. Всех нас касается!
Кувалда кивнул своему помощнику Рылу, и тот понятливо кивнул и кинулся за угощением. Говорить на пустой желудок было плохим тоном среди атаманов. Кувалда и Рваный сели за стол, и пока на стол накрывали две испуганные служанки, Маир сообщил:
- Этой ночью кто-то уничтожил банду Рияра.
- Слыхал, - неохотно ответил Дерв, и посмотрел на Рваного.
- А слыхал – как убили? – Маир пристально уставился на Дерва.
- Подробности не знаю, - мотнул головой Кувалда и поднял кубок, - Твоё здоровье, Маир!
Рваный благодарно кивнул, тоже пожелал здоровья Кувалде и следом хлебнул тёплого пива. Потом осторожно поставил кубок на стол и произнёс:
- Всей банде Рияра отрубили головы и воткнули на колья прямо посреди улицы, где был дом Косого.
- Был? – переспросил Дерв, и Маир качнул головой:
- Был. Потому как дом Рияра сожгли дотла. А самого Рияра повесили. Знаешь как?
- Говорю же, не знаю подробностей, - поморщился Дерв, а внутри у него сжимался холодный комок.
- Его повесили за мошонку. На крюк! – зачем-то оглянувшись вокруг, сказал Рваный. - Крюк воткнули в низ живота. Говорят, крики Косого слышали на три квартала. Только сам понимаешь, пока он орал, никто даже выйти не осмелился на улицу. А когда пришли, увидели картину – висящий вниз головой мёртвый Рияр и тридцать голов на шестах – вся его банда!
- А тела? – переспросил пересохшим ртом Кувалда, и залпом осушил кубок с пивом.
- Не знаю, - пожал плечами Рваный, и тоже выхлебал пиво: - Наверное, в