– Вот именно, Ольгина. Наконец-то ты поняла это. Поэтому надо обязательно приструнить твоего мужа, надо кому-то пожаловаться.
– Так некому жаловаться-то, ваша милость. Кто же будет наказывать мужа, который бьет жену? Это обычное дело. Все так живут.
– Ясно, больше не продолжай, – нахмурилась я. – Ты что-то хотела сказать мне, Ольгина? Может, я все же способна помочь тебе, как-то урезонить твоего мужа?
– Я хотела просить вас о другом. О помощи. Ваша милость, мы можем поговорить где-нибудь наедине, чтобы нас никто не слышал? Боюсь если о нашем разговоре узнает муж, он точно убьет меня.
– Хорошо, я поняла тебя, пойдем сюда, – предложила я, увлекая женщину внутрь каменных строений. – Здесь есть небольшая комнатка, точнее, кладовка. Там нас не услышат.
Мы зашли в небольшую темную кладовую, где хранились разные горшки и банки. Я зажгла свечу, стоявшую на полке у входа. Ольгина плотно закрыла дверь и тут же возбужденно выпалила:
– Госпожа Златовея, я узнала, что вы едите в Налагию. В северную страну. Весь городок об этом болтает. Это правда?
– Да, я вынуждена уехать. Муж выгнал меня из своего дома и приказал поселиться в Налагии.
– Прошу, возьмите меня с собой! – воскликнула Ольгина, хватая меня за руку. Ее глаза яростно горели. – Я так хочу уехать с вами!
Глава 20
– Взять с собой? – удивилась я. – Но у тебя есть муж. У вас же общее дело, торговля, овощи.
– Нет-нет, госпожа, вы не понимаете. Я больше не могу с ним жить. Устала от побоев. Пятнадцать лет я замужем, и все эти годы мучаюсь. Зачем мне с ним жить? Бог не дал нам детей. Как будто знает, что это не мой удел, не мой мужчина.
– Ольгина, неужели после разговора со мной ты решилась уехать?
– Да, после разговора с вами я как будто прозрела и поняла, что не хочу больше так жить. Мне надо уехать как можно дальше, чтобы муж не смог найти меня. Поэтому возьмите меня с собой в Налагию. Я готова быть служанкой, выполнять самую грязную работу. Вы же наверняка будете брать с собой слуг?
– Конечно буду.
Я не могла взять Ольгину с собой, сама собираясь бежать по дороге. И бежать с Ирингой и Рутой. А Ольгина как же? Неужели она поедет дальше без нас в Налагию? На верную смерть. Этого я допустить не могла. Надо было как-то ее отговорить. Потом я быстро посмотрела на женщину и сказала:
– Ольгина, разве ты не знаешь, что в Налагии постоянно жутко холодно? А жизнь там длится всего несколько лет. Я ведь не по собственной воле отправляюсь туда. Муж меня вынуждает уехать. Как же ты хочешь в Налагию? Может, все-таки тебе не стоит уезжать?
– Стоит, я уже решила, – твердо заявила Ольгина. – Лучше проживу три года в счастье и спокойствии. Чем всю оставшуюся жизнь буду терпеть побои и домогательства нелюбимого мужа. Меня же выдали за Одрика против воли. Я бы в жизнь не пошла за него. Но вы же знаете, госпожа, мужа выбирают родители.
Женщина говорила так страдальчески и уверенно, что мне стало жаль ее. А может, все же взять ее с собой и потом сбежать всем вместе, втроем? А что? Там, где двое, там и трое, сбежим. Попытаемся, по крайней мере. Если этот мир так жесток к нам женщинам, значит, мы устроим свой мир.
– Хорошо, Ольгина, – ответила я. – Возьму тебя с собой. Но сначала мне надо поговорить с мужем, чтобы он разрешил.
– Да-да, госпожа, я понимаю. Но, пожалуйста, не забудьте про меня. Возьмите с собой. Я чувствую, если не уеду отсюда, Одрик когда-нибудь покалечит меня или прибьет. Да и что я вам объясняю, вы лучше других понимаете меня. Сами же были в темнице.
– Откуда ты об этом знаешь? – удивилась я.
– Дак сплетни-то в нашем городке быстро распространяются.
– Хорошо. Обещаю, что, как только уговорю мужа насчет тебя, пришлю записку.
– Нет, не надо ничего писать, ваша милость! – в ужасе затрепыхалась Ольгина. – Если муж узнает, что я решила сбежать, прибьет. Лучше я пришлю мальчонку. Когда вы уезжаете?
– Скорее всего, через неделю.
– Тогда через три дня я пошлю к вам мальчонку. Он передаст мне, когда вы поедете. Накануне ночью я прибегу сюда в крепость, чтобы уехать с вами, госпожа.
– Договорились, – кивнула я, пожимая руку Ольгине. – Так и поступим. Я пока уговорю мужа, чтобы разрешил взять тебя с собой.
Когда я вернулась в свою комнату, Рута еще спала. Я начала тихонько умываться, налив из кувшина воду в глиняную большую миску. Старалась не разбудить девочку. А заодно думала, как поговорить с мужем, чтобы он разрешил мне взять и Руту, и Ольгину с собой. Ведь два дня назад он велел мне взять в Налагию только одну служанку.
В какой-то момент меня осенило:
– Я скажу, что Ольгина будет нашей прачкой или кухаркой. Все же с нами едет небольшой отряд воинов. Одна Иринга не справится со всеми делами, даже если я буду ей помогать!
Довольная своей идей, я снова задумалась. Надо было как-то попросить аудиенции у Военега. Да, именно аудиенции, потому что приходить к нему в комнату он мне запретил, передав этот приказ через своего личного слугу.
Да застать его в крепости было проблематично. Мой злой муженек все время уезжал куда-то по делам или проводил советы с воинами, или просто пьянствовал до ночи в гридне, как последние два дня. А на вечерний пир воинов в гридню меня точно никто не пустит.
За ту неделю, что прожила в этом мире, я уже хорошо изучила местные нравы.
Здесь муж сам вызвал жену к себе или приходил в ее спальню, когда у него возникало желание. Жена же не имела права искать встреч. Если же женщина проявляла инициативу даже в простом разговоре, она считалась бесстыжей или грешницей.
А я и так была неугодной женой, которую собирались извести как можно скорее. Потому как-то не хотелось усугублять свое положение еще сильнее. Но поговорить с Военегом надо было обязательно. Потому я решила написать мужу письмо и передать его через слугу.
Однако оставалось уладить еще кое-что до этого.
Спустя два часа Иринга принесла нам с Рутой завтрак в спальню. А затем пришла забрать пустые миски. Мы с Рутой как раз допивали чай. Погладив девочку по голове, я попросила:
– Рута, ты не хочешь погулять на улице?
– Погулять? – нервно спросила девочка, испуганно