Теодор отступил на шаг и, чувствуя, как краснеет, опустил взгляд.
— Я… я подумал, что мы победим, если все маги объединятся против Него, — тихо проговорил Теодор. Это была ложь. Не полная правда.
«Я поверил в ту идею, что передал мне осенью Карамеди. Что все родители ринутся защищать своих детей. И вся Британия единым порывом опрокинет Тёмного лорда».
Дети были заложниками в замке, и все это понимали. У кого доставало мозгов.
— …щайте Хогвартс! — раздался властный голос Макгонагалл из приоткрытых высоких дверей зала, за которым последовал громкий скрежет камня. Шотландка вошла в зал с царапиной на щеке, без привычной шляпы и очков, с распущенными волосами, и проследовала к Кингсли.
— Это было опрометчиво, Нотт, — смягчившись, сказал Кингсли, пока Минерва ещё не подошла. — Мы не готовились к такому. Мы несём потери. В покойницкой уже не одно и не пять тел. Студенты Хогвартса жертвуют собой. Ты готов понести ответственность за их смерти? Надеюсь, что да.
— Я разбудила стражей замка, — горделиво произнесла пошатывающаяся колдунья, наконец, дойдя до них. — Они справятся с теми, кто придёт с Астрономической башни, и не только!
Теодор кивнул и посчитал за лучшее удалиться. Джинни коснулась его плеча, догнав у дверей.
— Ты снова уходишь, — прошептала она. Теодор лишь кивнул. Ему было страшно, и он не был гриффиндорцем. Но он был политиком, хотел им быть, и потому понимал, что лишь личной отвагой он может затмить гибели тех, кто доверился ему.
«Личная отвага».
Он перевёл взгляд на миг на Молли Уизли, хлопотавшую вокруг раненых, что вереницей то и дело попадали в Трапезный зал, ставший госпиталем, и сделал шаг к девушке, стремительно коснувшись её губ своими и прижав её тело — к своему. Миг они провели как одно целое, и так же стремительно он разорвал их поцелуй.
— Я вернусь, — тяжело дыша, чувствуя напряжение везде, сказал он, — и мы продолжим.
— Обязательно, — так же тяжело дыша ответила она, — возвращайся.
Нотт бросил на неё последний взгляд, и развернулся, едва ли не побежав в сторону лестниц.
* * *
— Игнис Фламенти Лангоксидо! — закричал Теодор в приступе бессильного гнева, поднявшись с камней на истерзанной стене замка. В сторону Запретного леса между замковой стеной и внутренними помещениями не было никаких двориков, они были застроены десятилетия, а то и столетия назад, но это не мешало великанам с тупой злобой долбиться туда, чтобы пробить кратчайший путь к стоявшему на каменистой скале Трапезному залу.
За миг до того он стал свидетелем, как дубина великана буквально размозжила пятикурсника Пита Мелларка с хаффлпаффа. Его возлюбленная Китнесс Эвердин буквально выла, как банши, пока прочие участники битвы, включая Поттера, пытались сделать хоть что-нибудь.
Огромная тварь с висящим рогом на шее, уродливо напоминавшая в своей сути человека, покрытая лишь повязкой на её уродливых бёдрах, замерла и уронила дубину вниз, попытавшись разорвать горло.
— Что ты сделал? — крикнул ему в ухо Поттер, пытаясь перекричать скрежет боя вокруг. Теодор не ответил, пытаясь удержать концентрацию, но неожиданно тварь указала прямо на него пальцем, отняв руки от горла. Будто бы что-то поняв.
Это тут же заставило трёх прочих гигантов обратить внимание на него, и он был вынужден дёрнуться в сторону, спасаясь от просвистевшего рядом огромного бревна, ставшего игрушкой-тараном в руках исполинского чудища. Тварь, которую он держал под проклятьем, которая уже рухнула на колени, смогла вздохнуть и на карачках попытаться уползти к лесу — но Тео надеялся, что смог ранить его смертельно, испепелив всё, что было в его лёгких.
— Авада Кедавра! — крикнул отчаянно укутанный в ставшую пыльной красную мантию незнакомый аврор, и зелёный луч с его палочки попал точно в глаз гиганта с бревном — но тот не умер и не завалился. Глаз лопнул с оглушительным чавканьем, забрызгав кровавыми ошмётками всё вокруг, а тварь стала будто бы берсерком, начав колотить огромным бревном всё подряд.
Нотт вслед за гриффиндорцем юркнул в обычно перегороженный коридор, что вёл к холлу мозаики в египетском стиле.
— Проклятье, как их остановить? — задался вопросом очкарик.
— ПОТТЕР! — закричал кто-то сзади. Теодор мгновенно выставил щит, тут же спавший из-за проклятья, а сам Поттер — применил, пробормотав что-то невразумительное, неведомое проклятье, которое отбросило напавшего на них сзади на десяток футов.
— Это Пожиратели! — не веря своим глазам, констатировал Теодор.
— И это очень плохо! Плевать на великанов, вперёд, если они уже в коридорах, нужно спасать!
Импульсивно дёрнув головой, Поттер выхватил заклинанием палочку павшего мага и, пригибаясь, ринулся вперёд, ожидая, что Нотт последует за ним. Глядя ему вслед, Тео достал рацию и доложил в неё то, что случилось, в ответ на что сквозь шум услышал от кого-то из братьев Уизли, что Пожиратели действительно прорвались внутрь и рвутся с верхних этажей вниз.
Бросив взгляд назад — уже светало — Тео устало потёр глаза кулаками. Он чувствовал себя разбитым и поверженным. То, что казалось ему да, страшным, но недолгим действом, растянулось и длилось уже пятый кряду час. Великаны громили внешние стены древнего замка, оборотни и дементоры были призваны лишить защитников надежды и растерзать как можно большее их число, иначе и быть не могло, но это были тёмные твари, которых было приятно и привычно калечить и убивать.
В конце концов, Защита от тёмных искусств была в основном сосредоточена все эти годы на тварях, а не на людях, и от тёмных искусств их учил защищаться лишь Муди. И то, не сам Аластор, а другой маг под его личиной.
И Амбридж, конечно же. «Жаль, что я не могу вызвать авроров — они и так здесь. На обеих сторонах», — саркастично и зло подумал Теодор, сплюнув на камни и утерев грязное лицо рукавом.
Снаружи не умолкал грохот. Нотт отчаянно мысленно пожелал великанам разрывной диареи, и вдруг вспомнил, что его резерв так и не был задействован.
Он ринулся обратно, к свету, лишь чтобы отпрянуть назад, затаскивая за собой загонщика барсуков, Энтони Оттербёрна, всё пытавшегося, отчаянно рискуя собой, ослепить великанов.
— Проклятье, Нотт, я почти попал! — воскликнул он ломающимся голосом от негодования.
— Четверокурсников отправили в спальни!
— Сам ты в спальни! Они убили моего дядю! Это Уркхарт пусть прячется под матрасом, а я буду сражаться!
Нотт критически оглядел юношу в изодравшейся одежде, которую в пару взмахов палочки восстановил, заодно почистив и лицо квиддичиста от гари и пыли. Тот покраснел от неожиданной заботы, словно