— Я не позавидую тому, кто попробует отнять у меня сына, — сказала спокойно, глядя в глаза мужчине.
И тут в груди словно вспыхнуло солнце. Мне не нужно было опускать голову, чтобы понять, что зеленая нить, проявлявшаяся ранее только с сыном, преобразовалась и явила себя сейчас. Уж не знаю, в каком виде, лучами там или шаром… Но Амадео и видел, и чувствовал мою магию.
— И предупреждаю сразу: шантажировать им не выйдет. Я — верная подданная и буду всегда на стороне короны… Вот только королевство у нас не одно.
Наши взгляды скрестились. Рисковала ли я, говоря подобное? Еще как. Однако стоило расставить все точки. И дать однозначно понять, что манипулировать мной посредством сына не выйдет.
Я найду способ сбежать. И не в таких условиях выживала. Тело молодое, руки из нужного места растут, а что бежать в ночь без единой копейки — так это не так страшно, как жить в клетке, понимая, что ребенка все равно отнимут. И Илюшу, и остальных, которых заставят рожать.
Пусть сам решает, нужен ему союзник или враг.
— Успокойтесь, Анастейзи, не нужно проверять мое тело на прочность своим даром. Я стар и дряхл, не выстою, — твердо и вместе с тем спокойно, с легкой улыбкой потребовал аргерцог. — Это удивительно, как отзывается Ваш дар! И невероятно то, как Вы им управляете, учитывая, что не проходили обучения. Нам жаль, что Вы не рассказали о нем раньше, а мы сами не заметили.
Ну да, такая корова нужна самому.
— Наш король милостив и умеет признавать свои ошибки. В столицу мы уедем вместе с Вашим мужем, а Вы отправитесь в новое поместье. Охрану и людей Его величество Вам выделил. Полтора хода Вас никто не побеспокоит. И сын отправится с Вами. Слово короля.
Глава десятая
С того момента, как состоялся наш разговор с аргерцогом, прошло несколько часов. К сожалению, после его заявления нам больше не довелось поговорить. Закончился танец, и аргерцога оккупировали. Я же решила обдумать новую информацию перед сном и заново прокрутить в голове каждое слово, хотя уже прекрасно понимала, что мне дают полтора года передышки, а дальше я должна буду выбирать, от кого плодиться.
Тут и ежу было понятно, что король рассчитывал на два варианта: первый — я примиряюсь с герцогом (для промывки мозгов его и везут в столицу) и рожаю ему дальше, второй — снова выхожу замуж.
Принцессе тоже досталось от местных дам.
Я далеко не светская дама. На своем веку повидала немало… И если бы меня такой плотной кучей взяли в кольцо и утомили своими идиотскими вопросами, не постеснялась бы и послала всех в пешее путешествие.
Но здесь и сейчас у Ее высочества такой возможности не было. Все же есть разница. Королевской семье по статусу не полагается рявкать и гнать от себя поганой метлой особо обнаглевших. Все должно быть с улыбкой, доброжелательно… Да и тот факт, что она не у себя дома, тоже играет свою роль.
В общем, спустя час после танца я поняла, что ловить мне тут нечего. Танцевать я не собиралась, хотя муженек дважды подкатывал ко мне с таким намерением. Правда, при этом такое лицо делал, что сразу становилось понятно — нужно отказать.
Может, я бы из вредности разок с ним потанцевала, но благоразумно решила, что оно того не стоит. И спустя некоторое время ушла из бального зала под предлогом кормления сына.
И вот сижу я в своих покоях, успевшая не только переодеться и помыться, но и укачать Илюшу, и смотрю то на сундуки, то на сирот…
Аргерцог не только подарки от Ее высочества заставил слуг принести в мои покои, но и все, что было предназначено в дар герцогине от других гостей.
Благо комнаты у меня немаленькие, все влезло, и даже вроде как место осталось.
Я ощущала себя Кощеем, чахнувшим над златом. По-хорошему, все это стоило перетрясти, пересмотреть, перебрать, составить опись. Что-то отложить на продажу (простите, но драгоценностями сыт не будешь), что-то оставить для дальнейшего пользования или как наследие для потомков.
Начни я этим сейчас заниматься — убью всю ночь, если не больше. Останавливал и тот факт, что мне предстояла дальняя дорога. И заново утрамбовывать все по сундукам — лишь трата времени. А еще сдерживало то, что доверенных слуг у меня было мало. С гулькин нос буквально. Допускать к этому богатству сирот было не лучшей идеей.
Опять же сироты…
Я улыбнулась. Не зря я приставила к ним Люси. Ох, не зря! Девочка то ли уверилась, что герцогиня святая, чуть ли не приближенная к богам, то ли поверила, что в случае чего я за свою служанку головы-то всем поотрываю… Но она никому не позволила обидеть моих подопечных. Ни приставить к грязной работе на кухне, ни отправить мальчишек на конюшню (даже самых маленьких).
Вообще, я не была против их трудовой деятельности. Однако прекрасно понимала, что, во-первых, слуги захотят их эксплуатировать, перекинув свои обязанности, за которые им, простите, платят (а детям денег не положено, они и так на довольствии герцогства), и, во-вторых, любые обязанности для своих воспитанников должна подбирать я. Соответственно, и приказ должен идти от меня. Я же в свою очередь приказала детей отмыть, накормить, привести в порядок и одежду для них пошить (чем швеи сейчас и занимались). И никаких других распоряжений от меня не поступало. А посему Люси коршуном вилась, не давая слугам разгуляться, уверенно припечатывая, что так повелела герцогиня.
И вот сегодня я наконец увидела всех своих подопечных в новом, так сказать, обличье. В простой, но добротно пошитой одежке, умытыми, причесанными, пусть не откормленными, но накормленными. Вон, у младших взгляды стали после еды совсем осоловелыми, спать пора.
До этого я только слушала рассказы Люси о детях, так как для всех была больна, и ко мне такую ораву никто бы не пустил. Не положено.
Они выстроились шеренгой все в той же гостиной и, конечно же, косились на сундуки. Сначала, как полагалось, все склонились в поклоне. Потом часть детей не выдержала (старшие-то как кремень — как стояли в поклоне, так и остались стоять, дожидаясь разрешения подняться) и головами завертела, рассматривая убранство. А в итоге абсолютно все они чуть ли шеи не свернули в направлении подарков. И взгляды некоторых были профессиональными…
Вот мне еще ворья тут не хватало!
Я рассматривала ребят и хмурилась.