Самые простые и доступные краски растительного происхождения использовались повсеместно и были более тусклыми и менее стойкими, чем те, которые требовали большей технологической обработки и экзотических ингредиентов.
Понятное дело, что то, чем пользовались аристократы, простым людям не светило ни под каким предлогом.
И совершенно ясно, что замучаешься целый замок как раскрашивать, так и добывать такое количество лучшей краски (разоришься). Но все же глазу приятнее видеть благородный зеленый, чем грязно-черный или серый. И яркие штандарты, развешанные по стенам замка, не особо помогали, тем более что их снимали при отъезде герцога. Да и служили они, в общем-то, для обозначения того, что хозяин находится в замке.
Что еще приглянулось, так это то, что большая часть дома оказалась выполнена совсем не из камня (его использовали для фундамента и, полагаю, для подвальных помещений), а из дерева. Добротного, дорогого, как бы не из того самого граба, что продавал мой муженек. Учитывая, что он являлся главным поставщиком двора именно этого сырья, то, скорее всего, так оно и было.
— Вы заметили? — тихо спросил Тирхан. — Излучение положительной энергетики усадьбы?
— Магия? — также шепотом спросила я. — Заметила, мне нравится это место.
— Род Геварских издревле является хранителем одного из источников Священной Росы — так называют небольшие ключи, пробивающиеся из недр земли и несущие в себе энергию Священной Пары. Если бы в усадьбе творилось зло, или люди, живущие здесь, таили в своем сердце злобу — Священная Роса вернулась бы в недра земли и пробила бы себе путь в другом месте.
— Это поверье?
— Это реальность, Анастейзи. История хранит подобные случаи. К слову, именно таким образом род Геварских и стал хранителем.
— И что для нас это означает?
— О, ничего плохого. Наоборот, Ваш резерв сможет подпитаться излучением. А если лэдор пригласит Вас к источнику, то сумеете напрямую получить живительную порцию удивительной воды.
— Может и не пригласить?
— Считается, что источник сам зовет того, кто в нем нуждается. А хранитель это чутко улавливает и позволяет гостью найти источник. И да, без разрешения хранителя получить такую воду невозможно.
— Вам не кажется, что эта Священная Роса похожа на источник из сказки?
Собеседник вздохнул, а карета, наконец, остановилась у крыльца.
— Сказки появляются не на пустом месте, Анастейзи. Принято считать, что Священная Роса — это капля от того источника, что когда-то охранялся Хозяйкой Леса. Разбросанные по всему миру капли, которые когда-нибудь соберутся воедино, — Тирхан первым поднялся с лавки. — К сожалению, пока этого не произошло. В нашем королевстве всего десять хранителей Священной Росы. Когда-то было пятнадцать, но пятеро не оправдали доверия Священной Пары, и Священная Роса сменила местоположение своих ключей. Увы, куда именно, узнать вышло лишь частично. А уж о том, чтобы вернуть их на наши земли, и речи не идет.
— Удивительно, почему тогда члены рода Геварского до сих пор являются лэдорами, а не получили более высокий статус.
— Получили, еще как получили, — подмигнул мне учитель и протянул руку. — Из крестьян в лэдоры. Глядишь, спустя еще ходов сто пятьдесят станут герцогами. Но нам пора, Ваша светлость.
— Пора, — согласилась с ним, принимая помощь.
Выйти из кареты мне помогал уже не Тирхан, а лэдор Геварский. Я улыбнулась больше не тому, что была рада его видеть, сколько его жизнелюбию и энергичности. Ну и схожесть с колобком рассмешила (такой же был круглый и румяный).
Жена лэдора Геварского была полной его противоположностью. Походили они друг на друга разве что радушными улыбками. Это была очень худая высокая блондинка с сетью морщин вокруг рта (видимо, слишком часто улыбалась), наряженная в очень пышное платье. Смотрелось сие комично, ей бы пошел совсем иной фасон.
Когда все расшаркивания и приветствия были окончены, а моих служанок вместе с Его сиятельством с поклонами повели в гостевые покои (Илюша спал, совершенно ничем и никем не потревоженный), меня наконец провели в бальный зал, где и был устроен прием.
Откровенно говоря, я не ожидала увидеть столько народа. Без преувеличений, зал был битком набит. А я стала гвоздем программы.
Впрочем, меня это нисколько не смущало. Подойти ко мне решится не каждый. А глазеть не запрещено, пусть смотрят.
— Ее светлость герцогиня Дарремская-Моррисон! — громко объявили о моем появлении, словно присутствующие не знали мой титул.
Только после этого музыканты завели тихую мелодию, а собравшиеся, кажется, синхронно выдохнули.
— Это огромная честь — принимать Вас в нашем доме, — продолжая улыбаться, произнесла Этель Геварская.
— У вас красивый дом, — я вернула женщине улыбку, а сама зацепилась взглядом за импозантного мужчину с твердым взором.
— Эдор Фрадех, — заметив мой интерес, тут же зашептала Этель. — Мастеровое сословие третьего класса.
Сословиями в данном случае обозначались гильдии. И подразделялись на следующие виды: купеческое и мастеровое. К первому относились те, кто занимался исключительно торговлей. Ко второму, понятное дело, ремесленники.
А они, в свою очередь, делились на классы. К первому классу относили тех, кто занимался только одним видом ремесла, к примеру, кузнечным делом. Ко второму — когда, допустим, в семье кузнеца появлялся родственник, не имеющий тяги к кузнечному делу, и ему хватало умений (а чаще — накоплений и сил для противостояния семье) заняться иным видом ремесла и возвести его на должный уровень.
Должным же уровнем называли тот, при котором капитал свободных накоплений достигал пятидесяти золотых. Иными словами — деньги, которые должны были участвовать в обороте.
Однако чаще происходило слияние семей из разных классов, и к одному из семейств переходило дело второго. К примеру, отец выдавал замуж дочь и отдавал вместе с ней и свое дело, оговорив для себя определенные отступные. Таким образом, муж этой дочери становился представителем мастерового сословия второго класса.
Конечно, было неудивительно, что сословия во многих городах состояли из родственников. Как дальних, так и не очень.
Третий же класс сочетал в себе больше двух направлений. Чаще пять. Однако и должный уровень повышался: от ста пятидесяти до трехсот золотых. Что позволить себе могли далеко не все.
Немного иначе обстояли дела с аристократами. Герцога, графа, аргерцога никто не отнесет ни к мастеровому, ни к купеческому сословию, несмотря на то, что на его землях могут быть различные ремесленные производства с последующей продажей товаров. Все, что производили на землях аристократов, являлось их собственностью, и торговля, которую они вели, называлась продажей или устранением излишков. А то, что какой-то определенный герцог являлся главным поставщиком той же древесины — ну так у него много