А ко мне стали один за другим подходить остальные гости — с приветствиями и комплиментами. Всего в фойе их было человек пятьдесят, не меньше. Примерно ещё столько же — на улице.
Уже через десять минут щёки и губы начали болеть от улыбок.
— А где Тони? — спросила я свекровь.
Женщина явно одобряла выбор сына и стояла рядом со мной с гордостью на лице, принимая поздравления от родственников. Церемония ещё не состоялась, но все уже считали своим долгом поздравить и меня, и семью моего жениха с этим торжеством.
— Даёт последние распоряжения слугам возле брачной арки, — пояснила свекровь. — Мой мальчик всегда всё делает так обстоятельно.
— Согласен с тобой, Танира, — согласился с ней супруг.
Я где-то слышала, что если супруги похожи друг на друга — это будет признаком счастливого брака. В этом плане маркиз Джон и маркиза Танира подходили друг другу идеально: оба со светлыми волосами, аристократической статью, голубыми глазами.
Правда, очи Таниры были немного темнее, своим цветом приближаясь к синеве.
Видимо, Тони весь пошёл в отца.
А его младший брат Ромус — с тонкими губами и высоким лбом — в мать.
— Как же это замечательно, что на этот праздник не явился Артур Родер, — заявила свекровь, неожиданно вспомнив о моём опекуне. — Иначе он своей недовольной физиономией испортил бы нам всё настроение.
— Да, у него тяжёлый характер, — признал Джон и повернулся ко мне: — Ты только не обижайся на наши слова, дорогая Энни. Артур сам отказался признавать тебя членом своей семьи, а с этого дня он утратит свой опекунский статус. Теперь ты будешь обязана подчиняться только мужу. Мы с Танирой даже рады, что нам больше не придётся его лицезреть.
— Да, он не приехал, — произнесла я, лишь бы что-то сказать.
Была ли вероятность того, что он распознает во мне самозванку — я не знала. Но рисковать не хотелось. Так что здесь я была солидарна с четой Ламор и радовалась, что опекун решил проигнорировать это мероприятие.
С улицы до нас донеслась приятная громкая мелодия — звонкая и торжественная, как переливы эльфийских колокольчиков.
— Пора к алтарю, — улыбнулся Джон и протянул мне локоть, за который я ухватилась.
Глава 8
Брачная церемония
Энни
На улице обстановка была не менее нарядной и торжественной, чем в фойе.
По всем стенам замка были развешаны яркие разноцветные светильники, на поляне возле входа добавилось около сотни цветущих кустарников в огромных деревянных кашпо, и просто высокорослых цветов в горшках.
Всей этой цветочной композицией была обозначена дорожка к брачному алтарю в виде большой, метра четыре в высоту, белой ажурной арке, под которой был установлен не менее изящный стол из мрамора.
На этом столе, помимо букета белоснежных роз в хрустальной вазе, находились два плотных листа бумаги и раскрытый увесистый фолиант. А ещё, наверное, для красоты — прозрачный минерал размером с яблоко.
От волнения сознание фиксировало лишь фрагменты торжества: мой внутренний мандраж до дрожи в пальцах, надёжный твёрдый локоть свёкра, море цветов, длинные резные фонари, развевающиеся на ветру ленты на шестах. Светлое пятно брачной арки, голубая жилетка сияющего от счастья Тони и золотистое облачение священника.
Мой путь к жениху сопровождался овациями со стороны многочисленных гостей.
Кто-то смотрел на меня с восхищением, кто-то равнодушно, кто-то с завистью. Но губы у всех без исключения были растянуты в улыбке.
Подведя меня к жениху, свёкр вложил мою руку в широкую ладонь Тони с напутствием:
— Благословляю вас, мои дорогие!
Все голоса резко затихли.
— Как же я рад, любовь моя, что наша мечта наконец-то сбылась, — заявил счастливый жених и развернул нашу пару так, чтобы мы встали лицом к священнику.
— Приветствую вас, уважаемые новобрачные, — спокойно и уверенно начал свою речь мужчина лет пятидесяти с пронзительными серыми глазами, которые, казалось, заглядывали прямо в душу.
— Ваше благословенное сиятельство, — поклонился перед ним Тони.
На всякий случай я тоже.
— Для начала я должен задать вопрос: является ли ваше намерение вступить в брачный союз добровольным, желанным и осознанным? — спросил священник.
— Да! — уверенно заявил Тони.
— Да, — повторила я эхом.
Вот только мой ответ прозвучал не очень убедительно.
У жениха вытянулось лицо, гости замерли, а священник удивлённо вскинул бровь:
— Артефакт правды на алтаре окрасился жёлтым. Это означает, что вы не уверены в своих словах.
Так вот зачем там этот минерал! Не для красоты. Это настоящий детектор лжи!
— Я просто волнуюсь, — честно призналась я, и камень вернул свой цвет на прозрачный. — Перед вами и перед всеми гостями подтверждаю, что моё намерение выйти замуж за маркиза Тони Ламора является добровольным и осознанным.
Пришлось пропустить слово «желанным», чтобы не спалиться перед чудо-камнем. Священник уловил этот момент, но, к счастью, развивать эту тему не стал и продолжил церемонию:
— Ваши ответы приняты. Теперь, молодые люди, обменяйтесь брачными клятвами.
Вот ведь засада. К такому повороту я совершенно не была готова.
Первым взял слово жених:
— Я, маркиз Тони Ламор, с превеликой радостью беру девицу Энни Делайт в законные жёны. Перед всеми свидетелями объявляю, что эта леди — свет моей души, моя вторая половинка. Она моя истинная пара. Клянусь всегда любить, защищать и оберегать её, заботиться о ней. Я буду для неё не только мужем, но и другом, и наставником.
От фразы «буду наставником» захотелось развернуться и убежать, сверкая атласными пятками. Но я сдержала в себе этот порыв.
Тони продолжил:
— Я принимаю её приданое — замок и земли в Синей Пустоши. Клянусь бережно и рачительно управлять этим наследием.
— Прошу вас обоих подписаться на документе о передаче всех прав на Синюю Пустошь маркизу Тони Ламору, — махнул священник на два документа. — Один экземпляр останется в вашей семье, второй будет отправлен в государственный архив на хранение.
В душе поднялась настоящая буря.
Конечно, Тони и раньше упоминал, что развалины в Синей Пустоши — это моё единственное приданое, доставшееся от матери.
— Я подпишу, но с одним условием, — заявила я, стараясь не смотреть на Тони, глаза которого медленно округлялись.
— С каким же? — уточнил священник.
— Надо приписать туда