— Седмицу тут пробуду. Надеялся остаться, но не выгорело. Придётся обратно возвращаться.
Беляна вмиг отпустила меня, закусила губу и принялась загибать пальцы. Затем расплылась в довольной улыбке.
— Да! Успеваем!
— Успеваем — что?
— Лучезар, мне нужна твоя помощь!
Я вновь обнял её.
— Помощь с чем? — Прижал к себе и шепнул на ухо: — Боюсь, если надумала прикончить одного желчного старикашку, будут последствия…
Беляна вздохнула.
— Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я испепелила бы этого ханжу, если б только это могло сойти с рук. Но нет, Лучезар. Не сойдёт.
— Тогда что ты задумала?
— Узнаешь в своё время. И очень тебя прошу: не дай им повода выставить тебя из города! Шесть дней, Лучезар! Кровь из носу надо продержаться шесть дней!
— А что потом?
— Потом всё изменится! — объявила девчонка. — У них уже не получится меня прижать, все их придирки не будут стоить и выеденного яйца!
Я ничегошеньки не понял и уточнил:
— А сейчас? Каким образом они могут прижать тебя сейчас?
Беляна поморщилась.
— Если раз за разом цепляться ко всякой ерунде и не просто цепляться, а объявлять выговоры и штрафовать, то рано или поздно человеку вручат чёрную метку.
— И что тогда? — не понял я.
— Торгаши не жалуют нерадивых работников, — слабо улыбнулась девчонка. — Хорошо, если срежут ставку, но скорее всего засунут туда, где долго не живут.
Я ощутил злость на всех и вся и тем не менее нашёл в себе силы пошутить:
— Примерно, как меня?
— Есть места и похуже, — вздохнула Беляна. — Много хуже. И никто за меня не вступится, никто не станет разбираться в ворохе кляуз.
— Но у тебя же уникальная способность различать морок!
— И что с того? Объявят, что не оправдала доверия, и для начала вдвое понизят оклад. Имеют право! Ещё и в приличном выигрыше останутся! Лучезар, ты не думай, будто я за тёпленькое место держусь! Уже сама о переводе просила, но управляющий заморских территорий с ревизором в пух и прах разругался, начальник его охраны теперь с Желаном на ножах, вот моему заявлению в пику им хода и не дали, здесь оставили.
Раздался требовательный стук в дверь, и я повысил голос:
— Момент! — После выудил из кармана сафьяновую коробочку и протянул девчонке. — Держи, это тебе!
Беляна подняла крышку и охнула, сразу взялась примерять украшение.
— Ты просто чудо, Лучезар! — улыбнулась она.
— Знаю, — кивнул я и поцеловал девчонку.
Увы, пришлось почти сразу прерваться и двинуться к двери, в которую совсем уж откровенно забарабанили кулаком. Отпер и очутился лицом к лицу со злым будто чёрт магистром Гаем.
— Что я говорил тебе о лечении обитателей усадьбы, когда я дома? — прорычал он, едва не брызгая при этом слюной.
Я лишь рассмеялся.
— Тик-так, Гай! Тик-так! Пришло время ночного дежурства! Так что будь добр, не мешай мне выполнять служебные обязанности! А теперь с твоего позволения…
Шагнув через порог, я заставил магистра податься назад, и Беляна тут же захлопнула дверь, следом лязгнул засов.
— Я этого так не оставлю! — процедил Гай.
— Опять своему дружочку Гудимиру пожалуешься? — с гаденькой улыбочкой поинтересовался я.
Гай на миг даже потерялся от возмущения, чем я и не преминул воспользоваться — ретировался прежде, чем дошло до вызова на дуэль.
«Как бы так и вправду ночью концы не отдать», — подумалось вдруг.
Этот гад не подушку на лицо, он куда как более изощрённые средства в ход пустить может. С огнём играю.
Впрочем, они — тоже. Огонь ведь по моей части, что есть — то есть.
Глава 15
Проснувшись на рассвете, я сему обстоятельству, конечно же, несказанно порадовался, но разлёживаться было особо некогда — встал и задумался, идти на стажировку в пошитом на заказ костюме или же надеть форму. В итоге решил свою парадно-выходную одёжку поберечь, тем более что оружейный ремень с ней нисколько не сочетался, а оставлять револьвер в сундуке я не собирался. Вообще ничего не стал оставлять, упихал пожитки в ранец.
Только покинул спальню и тотчас наткнулся на младшего урядника, которого вчера так ловко шуганула Беляна.
— Вне времени дежурства твоё присутствие в усадьбе нежелательно! — объявил он и уже от себя добавил: — Выметайся!
— По контракту мне полагается трёхразовое питание, — напомнил я. — Или кто-то вдруг решил пересмотреть его условия?
Завтракал я в итоге безо всякой спешки, а когда уже двинулся к чёрному ходу, то наткнулся на очередных грузчиков, которые под присмотром какого-то чинуши заносили в дом и поднимали на второй этаж объёмные короба. В результате я толкаться с ними не стал и покинул усадьбу через парадное крыльцо.
Пусть наругают за это. Не страшно!
Но никому не оказалось до меня никакого дела, я спокойно пересёк скверик, раскланялся со стрельцами и потопал в больницу. Пришёл туда вовремя, но магистр Первоцвет возиться со мной не пожелал, сунул в руки какую-то толстенную книженцию и распорядился:
— Изучай пока! Как подходящий пациент появится — позову.
— А если не появится? — уточнил я, не слишком-то воодушевлённый таким развитием событий.
— Тогда не позову! — отрезал магистр и ушёл.
Пришлось тащиться в комнату, предназначенную для штудирования всяких умных книг и анатомических атласов. Посвящён вручённый мне трактат оказался избавлению от высшей порчи и отличиям оной от малых проклятий — его бы изучить от корки до корки, да только более занудное сочинение было ещё поискать.
Скука смертная! А уж сколько незнакомых слов…
Немного позже появился Радим, но толком потрепаться с ним не вышло: ученик школы Багряных брызг оказался к пустопорожним разговорам не расположен и мало того, что обложился пухлыми томами, так ещё и начал со всем усердием выписывать из них целые куски. Как видно, не желал провалить испытание и отправиться лекарем в один из туземных полков, а то и куда похуже.
Я всё же не утерпел и спросил его:
— Слушай, а у вашей школы есть свой источник?
Паренёк глянул на меня удивлённо.
— Что за вопрос? Есть, конечно! Школа без собственного источника — это и не школа вовсе, а сущее недоразумение! Разве что Чернопламенные тернии трепыхаются