— Дарьян только недавно о её настоящем возрасте узнал, — пояснил я. — Расклеился было, но я ему посоветовал пользоваться случаем, он и внял.
Беляна миг обдумывала услышанное, затем фыркнула.
— Тогда понятно. Раз уж ты присоветовал!
Но вопреки опасениям не стала требовать от меня подставить книжнику дружеское плечо, вместо этого натянула на голое тело платье и прошлёпала босыми ногами к двери.
— Я сейчас!
Вернулась она с тарелкой засыпанных колотым льдом фруктов, початой бутылкой белого вина и запотевшим глиняным кувшином, в котором оказался заморский светлый эль. И вот им я промочил пересохшее горло, можно даже сказать, что с некоторым удовольствием. Ну а потом снова вернулись в койку.
Ужинали мы не в комнатушке Беляны, а за одним столом со всеми обитателями особняка. На этом настоял отец Шалый — точнее, он просто пригласил меня за общий стол, и я отказываться не стал. Хмурые и недобрые взгляды некоторых ватажников испортить аппетит никак не могли — только не после месяца употребления откровенной бурды.
Ласка и Лиска вовсю развлекались, отпуская в наш с Беляной адрес когда двусмысленные шпильки, а когда и откровенно неприличные высказывания, моя подружка в долгу не оставалась; угомонились барышни, лишь когда Шалый в сердцах приложил кулаком по столу. Дальше ели преимущественно молча, лишь только в самом конце Ласка вновь продемонстрировала свой трюк с бананом.
— Иначе его на всю ночь точно не хватит! — заявила её подружка.
Беляна явно намеревалась ответить какой-то колкостью, но перехватила взгляд священника и прикусила язык, разве что вопросительно посмотрела на меня, ещё и чёрные узкие брови приподняла.
Я промолчал, ответил на её невысказанный вслух вопрос уже только в комнате.
— От трюка с бананом не откажусь, — улыбнулся я, обнимая девчонку за талию.
— Кобель! — только и вздохнула та.
Встать пришлось ни свет ни заря. Не выспался совершенно, да оно и немудрено: задремали мы далеко за полночь. Во рту пересохло, но к глиняному кувшину с остатками эля я не притронулся. И без того голова побаливала.
— Осторожней там, — попросила меня Беляна. — И Дарьяну привет передавай.
Я поцеловал девчонку и на миг прижал к себе, а после подтолкнул обратно к расправленной кровати.
— Спи!
— Закроюсь! — пояснила Беляна, а уже в спину шепнула: — Удачи!
Караульный во дворе вышагивал по каменным плитам, отрабатывая удары саблей, он молча сопроводил меня к воротам и выпустил на улицу. Солнце ещё не взошло и пряталось за крышами домов, город только-только просыпался, лишь со стороны порта доносились редкие пароходные гудки, но при этом уже было душно и жарко.
Я огляделся, зевнул и в нерешительности затоптался на месте, вроде как пытаясь припомнить дорогу. Попутно потянул в себя небесную силу и погрузился в состояние гармонии, но — ничего, ничего, ничего. Тишина и спокойствие. Вот только ощущение чужого взгляда, пристального и холодного, определённо не почудилось. Точно нет.
Прохожих на тихой улочке покуда не было, да и пялился совершенно точно не случайный зевака из числа ранних птах. Кто-то караулил именно меня. Ну или любого другого обитателя дома с дельфинами, но скорее — всё же меня.
Черти драные, ну что опять начинается⁈
Едва ли я уловил бы пусть даже и полный ненависти взгляд простеца. К тому же ощущалась сейчас не только готовность к действию, но и нечто выламывавшееся из всеобщей гармонии или же способное её легко нарушить решительно в любой момент — если смотрит на меня и не тайнознатец, то самое меньшее человек со спящим даром. Слишком уж отчётливо давил его взгляд, прежде нечто подобное улавливал лишь в бою. Только там это был краткий миг, одна-единственная вспышка ярости, а тут ещё немного и в спине дырку просверлят.
Стрелок через прицел наблюдает?
Мысль эта пробежалась неуютным холодком, и я потратил всю набранную небесную силу на сотворение магической кирасы. Лишь этим не удовлетворился, начал свой незримый доспех уплотнять и укреплять. Ибо неспроста говорится, что бережёного Царь небесный бережёт.
Попутно задумался, не вернуться ли обратно в дом с дельфинами, но припомнил хмурые физиономии ухарей из ватаги Шалого и вполголоса чертыхнулся. Отношения симпатичной ведьмочки с пришлым юнцом точно встали поперёк горла многим из них, не иначе кому-то загорелось проучить наглеца.
И что же теперь — драться?
Я усмехнулся и двинулся в противоположном от берега направлении — туда, куда мне совершенно точно было не нужно, и где в силу этого не имелось ни единого шанса нарваться на заранее подготовленную засаду. Ощущение чужого взгляда продолжило давить меж лопаток, через три дома я свернул в боковой проход и сразу перешёл с неторопливого шага на бег — рванул напрямик через квартал что было сил!
Унизительно? Да чёрта с два!
Мне с отцом Шалым ссориться не с руки, а у священника точно претензии возникнут, если его людей покалечу, а то и на тот свет спроважу. Я не настолько богат, чтобы такого рода счета оплачивать. Да и Беляна тогда в стороне не останется, не говоря уже о том, что на тот свет могут спровадить и меня самого.
Ну его! В другой раз потолкуем.
Очень скоро узенькие закоулочки вывели к соединявшему пирамиду и порт проспекту, там уже вовсю кипела жизнь: спешили с утра пораньше на рынок кухарки, степенно вышагивали лоточники, суетились разносчики газет, дожидались ранних клиентов чистильщики обуви, строили прохожим глазки продавщицы папирос. Пахло лошадиным навозом, табачным дымом и свежей выпечкой.
Горожане двигались преимущественно в сторону порта, но и чинуши с купчишками, и простые работяги не отказывали себе в удовольствии заглянуть в одну из закусочных и выпить чашечку крепчайшего кофе или же пропустить кружку пива. И всё бы ничего, но нашлись в этом стаде добропорядочных обывателей и паршивые овцы, которые промышляли не карманными кражами и торговлей дурманом, а кое-чем несказанно более паскудным, а именно слежкой за мной.
Вновь знакомым давлением упёрся напряжённый взгляд, и стало ясно, что дело отнюдь не в ревности и задетом самолюбии кого-то из подручных Шалого. Нет! Меня обложили по всем правилам, на хвост село сразу несколько человек.
Неужто снова родственнички Лучезара прорезались?
Мысль эта заставила покрыться спину испариной, и я настороженно огляделся, но возможных преследователей высмотреть не сумел — слишком уж кругом было многолюдно.
Вроде — хорошо. Вроде бы свидетели самым серьёзным образом затрудняли убийство и уж тем более похищение, да только на