Да. Сосредоточиться на том, что могу контролировать. Не думать о её словах, о сыне, не думать...
Но почему-то бумаги перед глазами расплываются, и приходится несколько раз моргнуть, прежде чем вернуться к спискам.
Глава 22
Если вначале мне кажется, что я быстро втянусь в работу и возьму постоялый двор в свои руки, то пролистав две счётные книги за последний год, я понимаю, что эта задача, возможно, и вовсе не имеет решения.
Вздыхаю, в очередной раз перебирая разрозненные листы с записями. Передо мной – настоящий хаос из чисел, пометок и каких-то непонятных символов. Некоторые страницы исписаны убористым почерком Рильды, другие – размашистыми каракулями её помощников, третьи и вовсе пусты.
— Как вообще можно было так вести дела? — бормочу себе под нос, пытаясь сложить в голове хоть какую-то картину. — Самой не разобраться.
Впрочем, возмущаться неприлично, вряд ли Рильда планировала свою смерть, чтобы кому-то пришлось перерабатывать её документы и брать дело в свои руки. И всё же я расстроена возникшими сложностями.
Признать честно, страсть как хочется просто взять и резко стать профи в этом вопросе. Чтобы пойти прямиком к Кристарду и заставить считаться с собой. Стать для него незаменимой и гнуть свои условия. Чтобы уже этот наглец искал моего расположения, а не так, как сейчас!
С другой стороны я понимаю, что он всё же настоящий отец ребёнка, а не фальшивка, как я. Наверное, именно это сдерживает мои порывы в попытках вернуть сына. Я успела полюбить этого малыша всем сердцем.
Пока мы сидели в кабинете Рильды, Майгара сказала, как его зовут. Кселарон. Господи, какой же бред. Я узнаю имя собственного ребёнка из болтовни скандальной свекрови. Ну а как ещё? Не у муженька же спрашивать?
Да, возможно это не мой ребёнок. Но если я оказалась его мамой, то хочу продолжить ей быть. Если меня не станет, значит он останется один на один с этим чудовищем, так? Без мамы?
Может Кселарон и научится с этим жить, но я хочу позаботиться об этом мальчике. Хочу быть ему нужной. Не знаю, могла ли настоящая Элена похвастаться этим.
Выходит, я пытаюсь не просто доказать Кристарду, что я не пустое место. Я доказываю это ещё и себе.
Да уж, вляпалась я знатно.
В офисе, где я работала раньше, каждая цифра имела своё место, а документ – порядковый номер. И это не говоря о том, что у нас была электронная база, упрощающая поиск и доступ к информации. А здесь... Вот запись о закупке муки, датированная весной. А вот – счёт за свечи, но без указания количества. А между ними – какие-то пометки о долгах постояльцев, половина из которых уже давно покинула двор.
Впрочем, могло быть и хуже. Я, в конце концов, каким-то образом понимаю их речь, записи, времена года тут не отличаются от моих земных. Появились бы какие-то неясные значения и что потом делать?
Трясу головой, пытаясь избавиться от нарастающего желания перевернуть стол. Я думала, что смогу опереться на опыт Рильды, понять, как она управляла этим местом. Но теперь понимаю – она просто держала всё в голове, полагаясь на интуицию и годами наработанные связи. А у меня нет ни того ни другого.
— Что же делать? — шепчу в пустоту, чувствуя, как подступает отчаяние.
Закрываю глаза, делаю глубокий вдох. Нет, нельзя сдаваться. Подумай, Лена. У тебя есть образование, есть опыт работы с документами. Пусть не такими, но...
Открываю новую, чистую тетрадь. Мои пальцы слегка дрожат, когда я макаю перо в чернильницу. Придётся начинать с самого начала. Построить такую схему, в которой легко будет разобраться. Буду опираться на свой опыт в нормальном мире без драконов и ледяных монстров.
— Первое – учёт помещений, — произношу вслух, выводя аккуратные строчки. — Сколько комнат, их состояние, стоимость проживания...
За этим последует учёт припасов, расходы на содержание двора, зарплаты работникам... Список того, что нужно сделать, растёт с каждой минутой, и от его объёма начинает кружиться голова.
Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть, оторваться от бумаг. На пороге – молодой солдат, неловко переминается с ноги на ногу.
— Госпожа... вас просят подняться. Младенцу пора кормиться.
Сердце подпрыгивает к горлу. Мой мальчик! Вскакиваю так резко, что опрокидываю чернильницу – чёрная клякса расползается по свежим записям, но мне всё равно. Я бросаю поверх то, что принимаю за промокашку и бегу за сопровождающим. Только сейчас понимаю, как измучилась от разлуки, как болезненно ныла грудь.
Поднимаемся по лестнице – слишком медленно, хочется бежать. Солдат стучит в дверь покоев Кристарда, дожидается короткого: «Войдите» и пропускает меня вперёд.
Кристард сидит за столом, заваленным картами и документами. В колыбели рядом с его креслом мой малыш! Такой красивый, родной.
Есть что-то невероятное в этой картине. Сильный мужчина, занятый работой и одновременно присматривающий за ребёнком. Вот только я слишком зла на него, чтобы позволить себе искренне умиляться этой картиной.
Тем более что дракон даже головы не поднимает, так что я сразу иду к колыбели.
— Здравствуй, солнышко, — шепчу, взяв его на руки. — Соскучился по маме? И я скучала, так скучала...
Устраиваюсь в кресле, расстёгиваю платье. Краем глаза замечаю, как Кристард поднимает голову от бумаг и хмурится.
— Кушай, маленький, — продолжаю говорить с сыном, поглаживая его пушистую головку и не обращая внимания на очевидно, уже бывшего, после разлучения меня с малышом мужа. — Какой ты у меня хороший, какой сильный. Вот так, молодец...
— Раньше ты не разговаривала с ним, — голос Кристарда заставляет меня вздрогнуть. В нём слышится недоумение и... подозрение?
Не знаю, что ответить. Как объяснить, что каждое мгновение с сыном теперь – драгоценность? Что боюсь не успеть наговориться с ним, налюбоваться?
— Просто... ему нужно слышать мой голос...
Глупость возможно. Я не знаю, почему мне хочется тараторить без умолку. Я теперь почти не вижу сына и, пытаюсь вложить в эти короткие минуты всю свою любовь, всю нежность.
Проходит где-то полчаса, тишину которых нарушает только моё воркование. Малыш заканчивает есть, а когда я кладу его на плечо, чтобы дождаться, когда он срыгнёт, начинает хныкать.
— О,