— Вас понял. Выполняем.
Убираю камень обратно в карман и поднимаю голову к потолку.
— Дом, — киваю, признавая его присутствие. — Значит, восстанавливаешься.
«Она нужна здесь. Без хозяйки всё начнёт разрушаться».
— Увы, нас слишком многое связывает, — отрезаю жёстко. — К тому же у меня нет времени сидеть перед ней, чтобы гарантировать её безопасность.
«Мы справимся. Я защищу…»
— Ага, как сегодня? — хмыкаю я и снова поворачиваюсь к Элизе. Из-под витрины вылезает тощий кот, до которого мне нет дела. — Ты не справишься. Никто не справится.
Провожу рукой по её волосам, убирая непослушную прядь с лица. Такая хрупкая. Сожми шею чуть сильнее и одной проблемой меньше.
Пытаюсь вспомнить, каким было начало наших отношений. Ничего не помню. Похоже, пресным и совершенно обыденным. Как будто бы самое интересное начинается только сейчас.
«Она будет несчастна».
Можно подумать, меня это волнует.
— Зато будет жива. А это важнее.
Чувствую, как внутри меня тлеет накапливающийся порочный откат, требуя выхода. С каждым днём всё труднее сдерживать его. Только Элиза может помочь. Она может избавить меня от последствий использования запретной магии.
Даже если придётся снова увидеть ненависть в её глазах. Пусть никогда не простит, — мне всё равно.
«Ты делаешь ошибку».
— Вся наша жизнь — ошибка, — киваю я. — Но у меня нет выбора.
Дом затихает, только стены едва заметно вибрируют от недовольства. Неважно. Решение принято.
Элиза вздыхает во сне, и её рука безвольно соскальзывает с колен. Ловлю её, перекладываю на живот девушки и поднимаю её на руки. Нам пора уходить. Мне давно следовало отправиться на задание.
«Пожалеешь», — в последний раз предупреждает дом.
Не обращаю на сказанное внимания. Дома здесь и правда могут погибнуть без присмотра и хозяйки, но сейчас мне совершенно нет дела. Сам не знаю, зачем я вообще тратил деньги на восстановление этого места. Не то что бы это как-то сказалось на моём бюджете, просто… Сейчас всё это кажется бессмысленным.
Мне стоит просто запереть Элизу у себя дома и больше ни о чём не беспокоиться.
Возможно, Элиза никогда не простит меня за это и будет ненавидеть ещё сильнее, но мне плевать. В конце концов, она сама виновата, я не просил забирать мой артефакт.
Ночной воздух прохладен, где-то вдалеке слышны голоса патруля — стражи приступили к поискам.
Поворачиваю голову и замираю, замечая вывеску. В свете новеньких магических фонарей, за которые платил я отчётливо видна вывеска лавки: «У Блюдечек». Причём расстояние между словом и предлогом такое, что, кажется, его нет.
Смех сам собой вырывается из груди. Горький, злой, с нотками восхищения.
— Ублюдочек, значит? — качаю головой, глядя на спящую женщину в моих руках. — Ну конечно. Как же иначе.
Это даже мило. Она назвала лавку в мою честь. Я знаю наверняка, что речь обо мне, потому как она могла иметь ввиду множество мужчин, если бы написала что-то хорошее на этой грёбаной табличке. А вот ублюдок в её жизни всего один. Я.
— Что ж, дорогая, — усмехаюсь, крепче прижимая её к груди. — Ты можешь называть лавку, как угодно. Но такой выходкой ты и сама признаёшь, что всегда будешь моей. Хочешь того или нет.
Разворачиваюсь спиной к вывеске. Пора уходить. Но эта маленькая деталь — греет душу.
Какая всё-таки великолепная ирония.
Глава 34
Сознание возвращается медленно, будто выныривая из тягучего тумана. Первое, что чувствую — шёлк простыней под пальцами. Мягкий, прохладный, явно дорогой. Совсем не похожий на мои хлопковые простыни дома.
Резко открываю глаза и тут же жмурюсь от яркого света, льющегося из высоких стрельчатых окон. Где я? Это точно не моя спальня над лавкой.
Пытаюсь сесть и замираю, ощутив прикосновение тонкой ткани к коже. Опускаю взгляд и чувствую, как краска заливает лицо. На мне полупрозрачная ночная сорочка из какого-то невесомого материала. Она едва прикрывает бёдра, а декольте… Боже мой! Да я в своём мире и то такое не носила!
— Какого чёрта? — шепчу, натягивая одеяло до подбородка.
Последнее, что помню — ссора с Эриданом, вспышка магии и… темнота. Но кто посмел?.. Кто осмелился?..
Скрип двери прерывает поток возмущённых мыслей. В комнату входит Эридан, неся поднос с чем-то, похожим на завтрак. Как ни в чём ни бывало, словно это в порядке вещей!
— Ты очнулась, — произносит он будничным тоном. — Как самочувствие?
— Ты похитил меня! — мой голос срывается на визг. — Притащил неизвестно куда! А теперь спрашиваешь о самочувствии⁈
Он невозмутимо ставит поднос на прикроватный столик:
— Тебе нужно поесть. Ты потратила много сил.
— К демонам еду! — взрываюсь я, всё ещё прижимая одеяло к груди. — Немедленно верни меня домой! И кто… — я задыхаюсь от возмущения, — кто посмел меня переодеть⁈
Его взгляд скользит по одеялу, под которым угадываются очертания злополучной сорочки, и уголки губ чуть приподнимаются:
— Служанка, разумеется. Я бы не стал…
— О, как благородно! — перебиваю его, чувствуя, как щёки пылают от смущения и злости. — Значит, позволил какой-то незнакомой женщине раздевать меня⁈
— Элиза…
— И это… это… — трясу краем одеяла, — что за непристойный наряд⁈ Я не какая-нибудь…
— Ночная сорочка из юрианского шёлка, — спокойно поясняет он. — Очень дорогая, между прочим.
— Да хоть из драконьей чешуи! — я готова метать молнии. — Я не собираюсь носить это… это безобразие! И вообще, какое ты имеешь право…
— Право мужа, — его голос становится жёстче. — Хватит истерики. Поешь и отдохни. Нам предстоит серьёзный разговор.
— Бывшего мужа! — кричу ему вслед, когда он направляется к двери. — Слышишь? Бывшего!
Дверь закрывается с тихим щелчком. Я падаю обратно на подушки, чувствуя, как дрожат руки от бессильной ярости.
Что он задумал? Куда притащил меня? И как, демоны его побери, я выберусь отсюда?
Взгляд падает на поднос с завтраком. Горячий чай, свежая выпечка, фрукты… Желудок предательски урчит.
— Ненавижу тебя, — шепчу, сама не зная, кому именно ему или себе.
Потому что, несмотря на всю злость и возмущение, где-то глубоко внутри предательский голосок шепчет: «Он позаботился о тебе. Как всегда…»
Яростно мотаю головой, отгоняя непрошеные мысли. Нет. Не позволю ему снова управлять