Вот тут-то граф и оживился. Если план завода он слушал с профессиональным, но несколько отстраненным интересом, то мои выкладки по тактике и боеприпасам заставили его буквально впиться в бумаги. Он взял лист с эскизом гранаты, потом — с описанием картечного заряда. Стал задавать вопросы — уже конкретные, въедливые.
— Окопы полного профиля… Ходы сообщения… — бормотал он, разглядывая мой корявый рисунок. — Верно… Верно! Прятаться надо солдату, а не грудью ядра ловить, беречь жизни чтобы пролить кровь свою в нужный момент, а не от шальных атак! Но как их рыть быстро? Да чтоб не обваливались?
— Солдаты сами справятся, ваше сиятельство, если приказать и инструмент дать. А чтоб не обваливались — крепить деревом можно, плетнем… Технология нехитрая…
— Гм… Картечь… В металлических сосудах… Говорите, против пехоты строем? А на какой дистанции? А разброс какой будет? Считали?
— Считать точно не могу, ваше сиятельство, приборов нет. Но по прикидке, шагов на сто-двести — шведской «коробке» не поздоровится. Главное — заряд подобрать верный да ствол чтоб выдержал…
— Гранаты… Запал терочный… Смело! А состав какой? Не рванет в руках у солдата?
— Состав подбирать надо, пробовать. Безопасность — первое дело. Но сама мысль, чтоб пехотинец мог врага за стеной достать… Велика польза будет!
Он долго молчал, перебирая мои листки. Он явно оценивал тактические выгоды моих предложений.
— Вот что я вам скажу, Смирнов, — произнес он, поднимая на меня глаза, в которых горел неподдельный интерес. — План ваш по перестройке завода — дело хорошее, нужное. Но требует времени и средств немалых. А вот эти ваши… военные записки… Это, пожалуй, еще важнее. И, возможно, даст результат быстрее. Ибо верно вы подметили — мало иметь доброе ружье, надо еще уметь им воевать и правильно его применять. Ваш подход… он комплексный. Вы видите не только железо, но и то, как оно должно работать на поле боя. Это весьма ценно.
Он встал, прошелся по кабинету.
— Посему, быть по-вашему. Одобряю ваш комплексный подход. Задание вам такое. Первое: детализируйте план переустройства заводского участка. Подготовьте подробную роспись — что, где, как. И расходы — сколько чего надобно, в людях и припасах. Будьте точны! Лишнего не просите, но и необходимое не упускайте. Второе: не мешкая, начинайте проработку чертежей и технологии для новых боеприпасов. В первую очередь — гранаты ручные с надежным запалом и картечь. Третье: продолжайте работу над сверлильным станком и замками. Это царев указ. Отчет о ходе работ — мне на стол каждую неделю. Поручик Орлов будет вам в помощь и для связи со мной. Ресурсы… Я поговорю с кем надо. Постараюсь обеспечить вас необходимым минимумом. Но помните, Смирнов, — страна воюет, каждая копейка на счету. Так что — рачительность и результат! Идите, фельдфебель. Работы у вас теперь — непочатый край.
Я кивнул и вышел из кабинета Брюса. Ощущение, будто на меня взвалили еще одну гору. Но это была приятная тяжесть. Мои идеи — по железу, по войне — были услышаны и одобрены одним из самых влиятельных людей в государстве! Мне доверили строить станки, разрабатывать новые боеприпасы, влиять на тактику! Это был переход на совершенно иной уровень. И хотя работы предстояло столько, что и за десять жизней не сделать, я был готов пахать. Ради победы.
Глава 20
Получить добро от самого Брюса на перестройку заводского участка — это, конечно, поначалу вскружило голову. Я ходил как пьяный, в голове уже рисовались картинки: вот тут у нас будет литейка по последнему слову техники (ну, по здешнему последнему слову), тут — механический цех со станками в ряд, тут — склады образцовые, а вон там — водяное колесо шумит, приводя все это хозяйство в движение. Казалось, еще немного — и всё завертится, заработает как надо, выдавая на-гора пушки, которые не рвутся, и ружья, бьющие без промаха.
Ага, щас! Размечтался, Петруха!
Как только первая эйфория схлынула и я взялся за то, что граф велел — за подробный план и, главное, за смету, — так сразу вся романтика и улетучилась. Одно дело — на бересте красиво начеркать, где какой цех будет стоять, и стрелочками показать, как детали поедут. И совсем другое — посчитать, во что вся эта красота выльется государевой казне. А выливалось оно в такую прорву, что мне самому дурно стало.
Это же не станок один в уголке собрать, тут речь шла о перестройке целого куска завода! Здания нужны новые, или старые переделывать капитально. Фундаменты под печи и тяжелые станки (вроде того же мехмолота, который я задумал). Крыши, чтоб не текли. Полы нормальные, а не голая земля. А водяное колесо с плотиной и трансмиссией? Это ж целое инженерное сооружение!
А может сделать по другому?
Водяные колёса. Вот главная беда. Каждую зиму реки замерзают и завод парализует на месяцы.
Деривация. Надо сделать скрытый и утеплённый отводной канал. Пусть вода бежит по желобу, крутит колесо под крышей, где холод не схватит механизмы ледяной хваткой.
Но расчёты усложнялись бешено. Узкий канал — значит сильнее напор, быстрее вращение. Колесо может разлететься на щепки от таких оборотов. Да и мусор — листья, ветки, ил — забьёт поток в первый же месяц. Придётся ставить решётки, чистить их каждую неделю…
А там, глядишь, и паровую машину собрать удастся.
Я взял лист бумаги почище (Орлов раздобыл) и начал считать. Перво-наперво — стройматериалы. Дерево. На станины станков, на балки, на стропила, на полы, на опалубку для фундаментов. Дуб — хорошо, крепко. Но где его столько взять? Новый кладовщик, Лыков, лебезил теперь, а на прямой вопрос про дубовый лес только руками развел:
— Дубок-то, Петр Алексеич, нонеча весь на флот идет… На шпангоуты там, на кили… А нам что осталось — то и имеем. Сосна есть, елка… Не первый сорт, конешна, зато много…
Пришлось пересчитывать на сосну, закладывая сечение потолще, чтоб компенсировать хлипкость. А это — опять увеличение объема.
Кирпич. На печи, на фундаменты, может, и на стены где-то. Делают его тут рядом, на кирпичных заводиках, но качество — слезы. Кривой, недожженный, крошится. Брать надо с запасом, на бой.