— Топливо очень вздорожало, — извиняется Пухоушка. — Но мы нагреем вам воды, чтобы вы могли помыться. Царап, Шмыгля! Дети! Этот человек служил с папой. Переночует у нас.
Из-за занавески, разделяющей помещение, выскочили два котёнка — рыжий котик постарше и белая кошечка помладше. «В папу и в маму», — подумал Эдрик.
— Здравствуйте! — поздоровался рыжий. — Я Царап. А это Шмыгля, она стесняется.
— И ничего не стесняюсь! — возразила кошечка. — Я отважная! А вас как зовут? Вы хорошо знали папу? Какой он был?
— Меня зовут Эдрик, мы с вашим папой были друзьями, он был очень храбрый…
— Дети, не спешите, нашему гостю надо отдохнуть и помыться с дороги. Царап, принеси воды, Шмыгля, сбегай, купи дров. Вязанку… Нет, наверное, даже две. Люди не умеют вылизываться.
— Я дам денег, — сказал Эдрик.
Парень понял, что, несмотря на ухоженный вид и красивую одежду, финансовые дела Пухоушки не слишком хороши. У него тоже, но он наследник Колловски, а у табакси двое детей.
— На! — вручил он Шмыгле несколько монет. — Купи заодно себе и брату каких-нибудь вкусностей, того, что вы любите.
— Хорошо! — пискнула кошечка. — Спасибо-спасибо!
— Давай я схожу с тобой за водой, — предложил Эдрик Царапу.
— Вы наш гость! — возразила Пухоушка. — Мне неловко!
— Ничего страшного, так будет быстрее, один он много не утащит.
За водой надо идти с вёдрами к огромной бочке на колёсах. Рядом сидит водяной маг — темнокожий талхар. Вода в Обозе платная: рек в степи нет, колодцы рыть бессмысленно (бродячий город от них быстро уйдёт), поэтому хозяева Гуул-Гурачо, эльфы колена талхар, решают этот вопрос магией.
— Подождите, — говорит маг. — Сейчас как раз наполню.
Он делает несколько круговых движений руками, глаза его мерцают красным, над огромной бочкой начинает формироваться воронка из вращающегося пара. Магия вытягивает из воздуха влагу, осушая и охлаждая его. По краям люка начинает оседать изморозь, внутрь с громким плеском льётся вода. Эдрик подумал, что в Порте Даль теперь за такое могут и по шее накостылять. Там многие считают, что магия истощает Край, и Солнце Корпоры гаснет именно из-за этого. Но на Дулаан-Захе, похоже, эта теория не прижилась.
— Бр-р-р — говорит Царап, — это мы неудачно попали. Ледяная будет. Пока в бочке стоит, хоть как-то согревается. Дров уйдёт дофига.
— Ничего страшного, я доплачу, если надо.
— Вы богатый?
— Нет, не особенно, — признался Эдрик. — Будь я богатым, не пошёл бы в наёмники и не познакомился с твоим отцом.
— Он правда был герой?
— Ещё какой!
— Расскажите! Всё равно ждать, пока вода наберётся.
Эдрик выдал пацану несколько окопных баек, не слишком заботясь об их правдивости. На самом деле, Драный Хвост не был участником тех приключений, но главное — котёнок слушает, раскрыв рот и выпучив глаза. Пусть гордится отцом, которого больше никогда не увидит.
Отдав несколько мелких монет магу, они наполнили деревянные вёдра из бронзового крана и потащили их в фургон.
— Ты всегда носишь воду? — спросил Эдрик.
— Да, мама весь день на работе. Хозяйство на нас со Шмыглей.
— Ничего себе. Вёдра тяжёлые.
— Я сильный! Вырасту, буду наёмником, как папа!
Эдрик не стал говорить, что это не слишком прибыльное занятие, обычно кончающееся смертью в бою, не ему на этот счёт мораль читать. Подрастёт — сам поймёт.
* * *
Воду грели на небольшой железной печке, от неё по фургончику разошлось приятное тепло, котята жмутся поближе, похоже, топят нечасто. С топливом в степи проблема, деревьев нет, дрова привозят издалека, для небогатых табакси это большие расходы.
— Давайте ваш камзол, — сказала Пухоушка, — я его заштопаю. Мне надо одеваться красиво, иначе нельзя работать в управе, пришлось научиться шить самой. Деньги там небольшие, но других занятий для табакси в Обозе нет. Пасти жуковец мы не умеем, а молоко для котят дорогое. Муж присылал нам своё жалование, но теперь его нет…
Кошка тяжело вздохнула и взялась за иглу. Шьёт действительно быстро и ловко.
— С каждым днём всё холоднее, — жалуется она. — Светило греет хуже, до нас тепло почти не доходит. Дрова тоже дорогие, печку топим только когда готовим, дети мёрзнут, болеют.
— Ничего, — утешил её Эдрик, — в латифундии вам будет комфортнее.
— Я не хочу становиться нахлебницей.
— Уверен, там найдётся применение вашему опыту делопроизводителя. Моя сестра будет счастлива скинуть на кого-нибудь гору бумажной работы.
Помывшись чуть тёплой водой в крошечной ванне, Эдрик надел почищенный и зашитый камзол и принялся рассказывать. Шмыгля и Царап заворожённо слушают, а он вспоминает. Как познакомились с Драным Хвостом, как подружились, как спасали друг друга, как воевали с гоблинами в степях, как не давали разгореться гражданской войне в Порте Даль, где проблема беженцев, пытающихся спастись из замерзающих районов, стоит особенно остро. Все истории правдивы, хотя и не полны: бордели и кабаки не упомянуты, а бои описаны без кровавых неаппетитных подробностей. Глазки у котят горят от восторга, Пухоушка скептически покачивает головой, но не комментирует.
— Что приготовить на ужин? — спросила она, когда Эрик окончательно отболтал себе язык.
— Ничего не надо, — отказался он. — Я обещал встретиться кое с кем в трактире, там и поужинаю.
— Приходите ночевать, кровать будет ждать вас.
— Обязательно. Я ненадолго, просто визит вежливости.
* * *
Как и обещала Ашкар, найти таверну, где отмечают победу голиафы, труда не составило. Голоса у них громкие, манеры непринуждённые, развлечения шумные. Сейчас, например, они подбрасывают в воздух трактирщика, толстого до шарообразности полурослика, перекидывая его тушку, как мячик. Полувеликаны хохочут, трактирщик визжит, всем, кроме него, весело. Наконец, наигравшись, голиафы отпустили бедолагу, насыпав для компенсации в карманы монет, и он, красный от возмущения, вернулся за стойку. Впрочем, пересчитав деньги, успокоился — за такую сумму готов работать мячиком каждый день, ведь его даже ни разу не уронили.
Ашкар заметила Эдрика первой и замахала мощными ручищами, приглашая за столик.
— Смотрите, други, вот