Он подошел к Свете и протянул ей листок. Света спросила:
– А что… что надо делать?
Артур с умилением наклонил голову вбок, присел перед Светой на корточки и прошептал:
– Читать запрещенку. Вслух.
Рядом захихикали.
– Вы для нас люди новые, пока неизвестные. Так мы хотя бы поймем, что вам можно доверять. Правда ведь?
Все закивали и одобрительно забубнили. Света взялась обеими руками за листок и вгляделась в бледный текст на тонкой сероватой бумаге. И принялась читать:
– «Ни все сокровища государевой казны, ни мрамором и золотом одетые покои, ни армии ученых гувернеров, ни библиотеки величиною с десять крестьянских изб – ничто не способно послужить и не послужит верным залогом того, что из вашего чада выйдет нечто путное. Среди статс-дам случился в то утро настоящий переполох…»
– Громче! – заорал Артур. Света вздрогнула, не отрывая глаз от текста.
– «„Учудила“! – сетовала княгиня Корнилова. – „Ах, что будет с матушкой-императрицей? Готовьте нюхательную соль!“ – суетилась графиня Ипатьева».
– Еще громче!
– «„Доктора! Доктора! Зовите доктора Штутца!“ – верещала Шувалова». – Света почти орала. – «Хлопали двери, шуршали шелка, по наборному паркету шаркали легкие туфельки…»
– Ничего не слышу. Громче, громче, громче!
– «Фрейлины, камер-фрейлины и статс-дамы, сталкиваясь юбками, метались по коридорам так называемого малого дворца, подарка предыдущего императора своему наследнику по случаю свадьбы…» – срывала голос, чуть не плача, Света.
– Слишком тихо. Еще! – вопил Артур.
– «Случилось несколько нервных обмороков»…
– Давайте я продолжу.
Андрей, второй новичок, протянул руку – он сидел совсем рядом, – забрал у плачущей Светы листок и продолжил читать ровным, почти вкрадчивым голосом. Никто не просил его говорить громче.
Потом читали про себя, передавая листы по кругу. Света с Максимом вместе склонялись над одной страницей. Он, дочитав, взглядом спрашивал, закончила ли она, и Света каждый раз кивала, хотя ни одного слова, ни одной буквы из прочитанного не отпечатывалось в ее сознании – все собиралось в ком, застрявший в горле. Света отметила лишь, что начало у романа было такое же, как у школьного «Ятагана», но ровно до третьей главы, где описывался визит турецкого султана.
Эту третью главу читали уже на второй встрече. Максим собрание пропустил, сказал, что будет готовиться к сопромату, а Света зачем-то пошла. На этот раз не было ни вступительных речей, ни странных посвящений. Артур молча вынимал из папки новые страницы, и по лицам тех, кто получал их первыми, можно было заподозрить, что начинается самое интересное. Знакомый со школьной скамьи роман постепенно, но неотвратимо выворачивало наизнанку. Второстепенные герои выходили на первый план, а судьбы главных сжимались до крохотных эпизодов; чувства простые, но благородные становились изощреннее и злее. Главная героиня из взбалмошной, но доброй принцессы превратилась в своенравную, просвещенную и крайне испорченную особу. Прохор, ее тайный возлюбленный из школьного «Ятагана», умирал чуть ли не в самом начале: одурманенный двадцатичасовой сменой на заводе, он по пути домой угодил под колеса фаэтона министра иностранных дел, и благодаря этому кровавому происшествию случайно встретились взгляды великой княжны и безымянного янычара из турецкой процессии. Тут-то все и завертелось, но как именно, читатели узнали уже на третьем собрании. А после второго Свету до общежития проводил князь Андрей. Это она его так про себя называла. Ему очень шло. Она примеряла на него разные имена – Андрюша, Андрюха, Андрейка, – но только «князь Андрей» оказался впору его загадочной стати. По дороге к общежитию они почти не разговаривали. Он сказал лишь, что учится в инженерном и коллекционирует марки. Попрощались немного неловко и пожелали друг другу скорее увидеться вновь.
Великая княжна развернула бурную романтическую деятельность, да такую, что гости Артура дрались и вырывали друг у друга страницы, лишь бы поскорее узнать подробности; по пять, по шесть голов склонялись над одним листом, чьи уголки подрагивали от жаркого дыхания книгочеев. На этих страницах было все: и записки, передаваемые через глупую фрейлину, и старенький бывший посол, переводивший любовные послания с турецкого на французский и наоборот, и не из лучших побуждений, а потому, что княжна его шантажировала, а чем – даже автор не осмелился сказать напрямую, намекнув лишь на каких-то земноводных; и свидания при луне, соловьях и цветущих акациях, и самое, самое-то главное – сцена в купальне. Место было легендарное. Каких только причудливых рандеву не повидали ее каменные ступени! Каких только тайн не поверялось ее гулким сводам! Но внезапное свидание великой княжны и безымянного янычара скандализировало даже ее всепрощающие стены. Этого уже не было в школьной программе по литературе, этого не водилось даже в самых отчаянных, самых идеологически сомнительных фантазиях тайного книжного клуба – разумеется, пока клуб не добрался до заветных абзацев. И чем больше людей дочитывало до конца главу про купальню, тем основательнее клуб погружался в тупую тишину, уперев глаза в подлокотники, скрестив ноги, вцепившись в сумки и подолы юбок. Ждали, пока дочитают все. Обсуждения не последовало. Артур молча собрал страницы в папку и попрощался до следующего раза. Максима в тот вечер снова не было, а Андрей ушел еще на середине.
Свете было и стыдно, и весело. Она шла под фонарями, не ощущая ни расстояния, ни собственных шагов, хихикая себя под нос, прикрывая рот и оглядываясь – вдруг кто увидит, как она идет, смеется сама с собой, подумают, что сумасшедшая. Странные мысли и непривычные чувства толкались и заплетались друг о друга в голове. Как и на первом заседании клуба, головой Света мало что поняла из прочитанного. Внятно пересказать уж точно бы не смогла. Она лишь смутно догадывалась, что к концу встречи и янычар, и княжна поняли, что обе они – женщины.
Света не заметила, как оказалась перед общежитием. Не заметила бы она и человека, который стоял сбоку от крыльца, не окликни он ее сам. Света обернулась:
– Андрей?
Чуть было не сказала «князь».
– Привет. Прости, что подкараулил. Надеюсь, я тебя не напугал.
– Не напугал. Я просто задумалась. Не ожидала тебя здесь увидеть. Ты сегодня рано ушел.
– Да… Нужно было кое-что сделать.
– Скоро сессия. Понимаю.
– Света, меня не должно здесь быть, но я не могу не предупредить тебя.
– О чем?
– Не ходи на следующее собрание.
Света посмотрела на носки своих туфель. Больше всего она в тот момент боялась, что Андрей заговорит о том фрагменте, который они сегодня читали, а Света если и хотела его обсудить, то только не с ним.
– Света, дай мне слово, что не пойдешь.
Она подняла к нему жаром налитое лицо, надеясь, что в