Мы с танком помахали в ответ и прожали выход.
Рассинхронизация.
Что-то витало в воздухе. Липкое, прохладное, выкручивающее суставы. Фигурально, конечно же. Оборудование мерно гудело, рядом с нами никого нет. Кресло Юли пустое. Лишь легкая прохлада от кондиционера, и мягкий свет лампы под потолком.
Мы с другом переглянулись. Глядя на его перекошенное лицо я почти уверен, что он чует тоже самое. Но что именно?
— Мэй! Альфа! — крикнул я в пространство комплекса и спрыгнул с кресла. Я все еще был не особенно ловким, но, благодаря азиатке и ее медкапсуле, я хотя бы могу встать без чьей-то помощи.
— Майк, че то мне как-то… — косноязычно стал выражать свои эмоции здоровяк.
— Спокойно, сейчас найдем кого-нибудь, спросим, что тут да как.
И мы пошли. Покинули игровую комнату, прошли мимо лаунд-зоны, обогнули гигантский аквариум и вышли в холл. Из живых — никого. Из искусственных двое, поливают цветы.
— Андроиды, где главный? Мне нужен Альфа. — окликнул я этих двоих. Они тут же отозвались.
— Господин, наш главный сейчас в медицинском блоке. Уведомить его о вашем визите?
— Да. — кивнул я и достал коммуникатор. Выбираю из списка контактов Мэй и предпринимаю попытку дозвониться.
— Данный абонент сейчас не может быть вызван. Вы можете оставить голосовое сообщение после звукового сигнала. — услышал я из устройства.
— Что происходит… — спросил я вслух, но вопрос был риторическим. — Пошли в медблок, и поскорее. — указал я Илье кивком на лифт. Он с той минуты не проронил ни слова.
Шагами быстрыми, нервными, мы пересекли центральную часть здания и остановились у лифта, вызвав его. В ожидании секунды тянулись омерзительно долго, а поднимающаяся волна тревоги спутывала все мысли так сильно, что я тупо пялился в пустоту. Наконец, мы с другом услышали столь желанный звуковой сигнал. Створки отъехали в стороны, мы вломились внутрь, указали нужный этаж и вновь погрузились в томительное ожидание. В голове крутился один единственный вопрос — что происходит? Если поразмыслить, откуда вообще чувство тревоги? Влияние восприятия от прокачанного в игре интеллекта? Шестое чувство? Ответов у меня не было, но успокаивало то, что в таком состоянии я был не одинок.
Снова звуковой сигнал. Вышли в белоснежные коридоры, и шли так, что едва-едва не переходили на легкий бег. Двери кабинетов сменялись одна за одной, пока я не услышал механический возглас.
— Господа! Прошу, сюда! — из-за поворота на меня смотрит камердинер, в свойственной андроиду манере держать лицо. Но даже сквозь призму того, что он неживой, и что в его алгоритмах не прописана эмоциональность, это для других андроидов настройки, я вижу на его лице тень тревожности. Если минутой ранее, до того, как мы встретили нашего управляющего комплексом, я уповал на то, что мне почудилось, и все это — происки уставшего сознания, то теперь в своих мыслях я укрепился.
Мы с Ильей перешли на бег. Остатки коридора преодолели за несколько секунд, завернули за угол, и вбежали в единственную открытую дверь кабинета.
Сброшенная на пол Юлина одежда. Медицинская капсула, внутри, за рифленым мутным стеклом хозяйка одежды. На полу, непосредственно перед устройством, сидит Мэй, держа в одной руке планшет, а в другой отвертку. Нижняя защитная панель с капсулы снята, вся электроника наружу. Твою мать…
— Что здесь творится⁈ — срываюсь я, выдергивая Мэй из рабочего транса.
— Майкл, она умирает. Ей сожгло синапсы. — хладнокровным, безжизненным голосом ответила сидящая к нам спиной девушка. Мы с Ильей подлетели к ней с двух сторон и наклонились.
Когда говорят, что на человеке нет лица, подразумевают определенную эмоцию. Вот конкретно ее сейчас можно использовать как эталон. В груди все оборвалось — что значит, умирает? Как так?
— Мэй, объясни, что нам нужно сделать? Что делать⁈ — не сдерживаюсь я, и совершенно теряю самообладание.
Короткий всхлип.
— Зелье не помогло. Смена интенсивности подачи гамма-геля не помогла. — еще один всхлип. Ее плечи дрожат. Я беру себя в руки, выдирая из черных, болезненных раздумий. Присаживаюсь на корточки и кладу ей руку на плечо.
— Мэй, что мы можем сделать? Какие идеи? Я сделаю все, что угодно. — стараюсь выбрать тон максимально спокойный и сдержанный, насколько это вообще возможно в этой ситуации.
— Соверши чудо?
[Задание принято: Из лап смерти.]
[Цель: Найти способ спасти Юлиану от гибели.]
[Внимание: задание ограничено во времени — обратный отсчет «00:59:44»]
Глава 19
Смахиваю системку. В последний раз подобную я получал, когда моим друзьям угрожали сборщики. Сажусь рядом с Мэй, а внутри клокочет чувство безысходности и нереальности происходящего.
— Мэй, — так же спокойно говорю я, — пожалуйста, объясни все с самого начала.
Она поднимает на меня глаза. Врагу не пожелаю, чтобы на него так смотрели. Боль, смешанная с непониманием.
— Я следила за вашими показателями, лично. Знала, что у вас турнирный бой, хотела, чтобы все было гладко. — начала она, пугающе безжизненно. — В какой-то момент ее соединение на миг оборвалось, я проверила браслет — он без брака. Сердечный ритм усилился, давление и пульс нарастали, а затем — клиническая смерть.
Я слушал внимательно, но каждое ее слово резало меня, как лезвие.
— Когда это произошло, я экстренно ее отключила. Но в себя она не приходила. Альфа помог. — она кивнула в сторону камердинера, застывшего в дверном проеме, старающегося слиться с окружением.
— Что произошло дальше?
— Мы перенесли ее в медкапсулу. Кому, как не мне знать, чем грозит кислородное голодание при клинической смерти. — выдавила она, склонив голову. Пряди черных, растрепанных волос упали на лицо. — Я активировала сканирование жизненных показателей, реанимационные программы, поддержание тела. Все это — мертвому припарка.
Укусил себя за внутреннюю часть щеки. Мертвому… как цинично.
— Когда поняла, что ничего не помогает ее стабилизировать, стала разбирать обшивку, хочу перепрограммировать капсулу на большую подачу гамма-геля. Но заключение систем о ее состоянии… это полный бред.
— Объясни?
— Ее телу ничего не угрожает, Майкл. Но она мертва. Я не знаю, как это объяснить. — она закрывает лицо руками и тихо всхлипывает. Илья, камнем застывший поодаль, включается в ситуацию — присаживается по левую руку от азиатки, обнимает ее крепкими, тяжелыми руками, и шепчет.
— Эй, беглянка, ты же знаешь, что делать? — начал он, голосом